Мими Бранеску: У папы дома

Паула: «Империал». Другой не держим.

Роберт: Давай «Империал».

На крыльце у магазина. Выходит Роберт с бутылкой водки.

Петрика: Прямо-таки очень некрасиво с твоей стороны.

Роберт: Это еще почему?

Петрика: Ты принуждаешь меня пить.

Роберт: Я правильно взял?

Петрика: Че я, не знал, кого посылаю? (открывает бутылку и пьет из горла) Паулу, дуру эту, видел?

Роберт: Угу.

Петрика: Бедолага. Вот ведь послал господь наказание…

Роберт: Да ладно.

Петрика: Сошлась она тут с одним на полгода — год. Это после того, как ты уехал. Ну он ей и показал счастливую жизнь. Пил, бил — всё по полной программе. Та еще мразь оказалась. До сих пор с ним никак не развяжется. Суды, то да се… Счастье ее, что старики от сердца померли, так она снова в их хату перебралась. Ей же отец отдельный дом со всеми удобствами построил, здесь, у вокзала. Так мужик ее все пропил. До последнего кирпичика. И куда смотрела… А счас так вообще, давалка, по рукам пошла.

Роберт: Да ты что.

Петрика: Не, ну люди говорят. Я сам свечку не держал.

Роберт: (принимает бутылку, делает глоток ) Как она изменилась…

Петрика: Че, не нравится больше? Ух, как она по тебе убивалась… Понятное дело, изменилась. Вон сколько воды утекло, с тех пор как ты ее трахал.

Роберт: Я? Паулу? Да никогда.

Петрика: Угу. Так, потрахивал немного…

Смеются.

Роберт: Я же сказал не было, значит, не было. Какого черта. Она сама не захотела. Погуляли, за ручки держась, и всё.

Петрика: За жопу ты ее держал…

Роберт: Я ее любил, придурок.

Петрика: В самом деле не дала, че ли?

Роберт: Нет, это вроде я не решился… Не помню уже. Замуж она за меня хотела, это помню. А у меня, сам знаешь, мысли тогда о другом были… Давно это было.

Петрика: Ладно, Роби. Ты давай, рассказывай. Где был, че делал. Один приехал, или того, с «прицепом»?

Роберт: Один.

Петрика: Не женился?

Роберт: Нет.

Петрика: Вот ты счас на волосок от смерти был. Да если б я узнал, что ты женился, а меня на свадьбу не позвал, я б тя в капусту. Значит, приехал старика своего проведать?

Роберт: Угу.

Петрика: А че так? По телефону никак нельзя было? (смеется) . Йо, да как я рад тебя видеть.

Роберт: И я тебя, придурок.

Петрика: А когда это… мать твоя… Я ведь хотел на похороны прийти, да у меня заказ был…

Роберт: Да ладно. Чего уж там.

Петрика: Она ведь и не болела вроде, а? Вот так упала, и всё… Или как оно было?

Роберт не отвечает. Он не хочет об этом говорить.

Петрика: Дa. Упокой, господи.

Роберт: А у тебя? Что новенького?

Петрика: Новенького. Да у меня все по-старенькому. Ты лучше скажи. Ты в газеты-то пишешь? В последний раз, когда виделись, до того, как мать твоя померла, ты ж говорил, что в газеты пишешь. А, хитрюга? Пишешь? В какие?

Роберт: В разные.

Петрика: (беря его за горло ) Писатель, в рот те ручку твою, знаменитый стал… Ну-ка, говори, какая у тебя тачка?

Роберт: Да нет у меня машины.

Петрика: Ну че ты, ну скажи.

Роберт: Ты что, глухой? Нет у меня машины.

Петрика: Слушай, кончай, а? Достал со своими шуточками, Придушу ведь. Если уж я говно-опель почти купил… Мерс, небось?

Роберт: Нет.

Петрика: Ауди?

Роберт: Угу.

Петрика: Вот буржуй… Последняя, небось?

Роберт: Постарше немного. С прошлого года.

Появляется Паула.

Паула: Еще чего-нибудь хотите? Я закрываю.

Петрика: А куда те торопиться, Паула? У тебя че, дома семеро по лавкам?

Паула: Это скорее у тебя. Никуда я не тороплюсь. Магазин в десять закрывается.

Петрика: Подожди, нам еще одну. (Роберту) Ну че, берем еще одну?

Роберт: Берем, чего не взять.

Петрика: Ну вот.

Паула: Еще чего-нибудь хотите?

Роберт: Ничего.

Петрика: Тебя хотим, выпей с нами.

Паула: Я водку не пью.

Роберт: А что?

Петрика: Пиво. Давай, запиши там на мой счет одно пиво, я тебя угощаю. Не каждый день с нами герой газетных хроник.

Роберт: Подожди, я заплачу.