Саша хватается руками за голову. Ее телефон тренькает на столе. Все замерли и не двигаются. Телефон перестает тренькать. С улицы доносится быстрый звук приближающихся шагов. Дверь распахивается. Ураганом в нее влетает Наташа. На ней — тяжелая шуба и сапоги на высоких каблуках. Она чуть на врезается Сержа. Озирается кругом, бежит к выключателю, выключает свет. Ресторан погружается в полумрак. Только свет от уличного фонаря ложится на пол парой желтых квадратов.
Саша.Наташа, какого хуя?..
Наташа(яростным шепотом) . Тихо. Тихо. Тихо. Пожалуйста. Тихо. Это кто тут? Серж? Привет Серж. А это, что, Лео? Салют, Лео.
Саша.Наташа, что происходит?
Наташа.Она плеснула в меня кислотой. Плеснула мне в лицо кислотой.
Саша.Что?! Какой еще кислотой?
Наташа.Кислотой, которой обычно плещут в лицо, чтобы изуродовать его навеки.
Саша.Да не может быть.
Наташа.В моей дерьмовой жизни все может быть… Лео, а ты что, уже вернулся?
Лео.Да, я вернулся.
Наташа.Это хорошо. Я за тобой скучала.
Саша.Подожди. Прямо настоящей кислотой в тебя плеснула? Зачем?
Наташа.Потому что она чокнутая. И она меня ненавидит. Она думает, что я разрушила ее семью, но я-то знаю — что она давно уже была в руинах… Матерь божья, это она, умоляю вас, молчите…
Слышатся негромкие, медленные, женские шаги. Все громче, и громче, и громче. Шаги резко замирают прямо перед дверью. Темный силуэт падает на пол, где квадраты света. Все четверо замерли, не дыша… Проходит несколько секунд и силуэт пропадает. Шаги возобновляются и удаляются. Слышится женский голос. Голос кричит: «Ва дан тон пеи, саль салоп!»
Серж.Что она сказала?
Наташа. «Возвращайся в свою страну, грязная шлюха»… Не дождешься, теперь я тебя посажу, вообще…. Кислотой в меня плескать…
Лео.Она в тебя попала?
Наташа.Я не знаю.
Лео.Тебе нигде не больно?
Наташа.Я ничего не чувствую. Может, и попала. А у меня просто шок и поэтому я ничего не чувствую.
Лео.Давай проверим.
Наташа.Только не включай свет. Она еще может сюда вернутся. Она совсем двинулась.
Серж.Она, и правда, сумасшедшая, судя по ее поведению. Тебе надо быть осторожной.
Саша и Лео молча смотрят на Сержа.
Наташа.Спасибо тебе, дорогой.
Лео.Тебе точно нигде не больно?
Наташа. Мне везде больно. У меня все болит. Все тело, вся кожа, голова, сердце… (Лео подходит к ней, достает телефон из кармана и, приблизив его к Наташе, подробно изучает ее лицо. Наташа продолжает говорить) Я наверное, не переживу эту зиму и этот его развод. Днем она приезжает к нему на работу и пристает к нему там в стрингах, а по вечерам гоняется за мной по улицам. Я уже звонила в полицию пять раз. Они мне отвечали, что ничего не могут сделать, ведь она, вроде как, ничего мне не сделала. Но теперь то они у меня запрыгают…
Лео.Все в порядке. Твое лицо такое же красивое, как в прошлом ноябре.
Наташа.Мерси тебе. Ну что ж… Значит, я все еще красивая. Может быть, даже смогу выйти замуж до того, как стукнет тридцать… Моя французская жизнь — просто мечта, которая превратилась в кошмар. Когда-нибудь когда все это закончится, и я буду сидеть у себя, в саду, в домике в Провансе, пить розовое вино и вспоминать мою ужасную молодость в Париже. Когда-нибудь я буду над всем этим смеяться. Но сейчас, же ву жюр, мне вообще не до смеха. Я хочу лечь тут на полу и проспать до самого утра. Вот что я хочу.
Саша.Я, кстати, тоже.
Серж.И я.
Лео.Ну а я — как все.
Пауза.
Наташа. Ой блин, мальчики как я рада вас тут видеть! (целует их обоих в щеки). Чё ты мокрый какой-то, Серж?.. А здесь есть, что выпить? Крепкого? Самого крепкого?
Саша куда-то идет и приносит оттуда бутылку с водкой. Наташа берет, отпивает из горла. Морщиться, передает Саше. Та дает Сержу, он отпивает, передает Лео. Тот качает головой, встает, идет к стенке, где висит балалайка. Серж протягивает бутылку Саше, та отпивает из нее, не сводя глаз с Лео. Тот осторожно снимает балалайку со стены и осматривает ее, трогая струны.
Лео.Настоящая?
Балалайка отвечает ему балалаечным звуками.
Лео.Настоящая…
Он начинает что-то тихо наигрывать. Трое, сидящих на полу, продолжают передавать друг другу бутылку.
Читать дальше