Эльвира Сарабьян - Актерский тренинг по системе Георгия Товстоногова

Явление II

Осип и Хлестаков.

ХЛЕСТАКОВ. На, прими это. (Отдает фуражку и тросточку) А, опять валялся на кровати?

ОСИП. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что ли?

ХЛЕСТАКОВ. Врешь, валялся; видишь, вся склочена.

ОСИП. Да на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?

ХЛЕСТАКОВ (ходит по комнате). Посмотри, там в картузе табаку нет?

ОСИП. Да где ж ему быть, табаку? Вы четвертого дня последнее выкурили.

ХЛЕСТАКОВ (ходит и разнообразно сжимает свои губы; наконец говорит громким и решительным голосом). Послушай… эй, Осип!

ОСИП. Чего изволите?

ХЛЕСТАКОВ (громким, но не столь решительным голосом). Ты ступай туда.

ОСИП. Куда?

ХЛЕСТАКОВ (голосом вовсе не решительным и не громким, очень близким к просьбе). Вниз, в буфет… Там скажи… чтобы мне дали пообедать.

ОСИП. Да нет, я и ходить не хочу.

ХЛЕСТАКОВ. Как ты смеешь, дурак!

ОСИП. Да так; все равно, хоть и пойду, ничего из этого не будет. Хозяин сказал, что больше не даст обедать.

ХЛЕСТАКОВ. Как он смеет не дать? Вот еще вздор!

ОСИП. "Еще, говорит, и к городничему пойду; третью неделю барин денег не плотит. Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой – плут. Мы-де, говорят, этаких шерамыжников и подлецов видали".

ХЛЕСТАКОВ. А ты уж и рад, скотина, сейчас пересказывать мне все это.

ОСИП. Говорит: "Этак всякий придет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобой, чтоб на съезжую да в тюрьму".

ХЛЕСТАКОВ. Ну, ну, дурак, полно! Ступай, ступай скажи ему. Такое грубое животное!

ОСИП. Да лучше я самого хозяина позову к вам.

ХЛЕСТАКОВ. На что ж хозяина? Ты поди сам скажи.

ОСИП. Да, право, сударь…

ХЛЕСТАКОВ. Ну, ступай, черт с тобой! позови хозяина.

Осип уходит.

Явление III

ХЛЕСТАКОВ один. Ужасно как хочется есть! Так немножко прошелся, думал, не пройдет ли аппетит, – нет, черт возьми, не проходит, Да, если б в Пензе я не покутил, стало бы денег доехать домой. Пехотный капитан сильно поддел меня: штосы удивительно, бестия, срезывает. Всего каких-нибудь четверть часа посидел – и все обобрал. А при всем том страх хотелось бы с ним еще раз сразиться. Случай только не привел. Какой скверный городишко! В овошенных лавках ничего не дают в долг. Это уж просто подло. (Насвистывает сначала из "Роберта", потом "Не шей ты мне матушка", а наконец ни се ни то.) Никто не хочет идти.

Действие пятое, явление I

Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна.

ГОРОДНИЧИЙ. Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не виделось – просто из какой-нибудь городничихи и вдруг… фу ты, канальство!.. с каким дьяволом породнилась!

АННА АНДРЕЕВНА. Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не видел порядочных людей.

ГОРОДНИЧИЙ. Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право, как подумаешь, Анна Андреевна, какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь я задам перцу все этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там?