Александр Штейнберг - Многоликий король. Юл Бриннер

Жюль Бринер решает все начать сначала. Он уезжает из Иокогамы во Владивосток, не колеблясь, бросив семью и детей. Там, на «русском Востоке», он увидел новые возможности для расширения своей компании и решил навсегда остаться во Владивостоке. Он прошел обряд крещения в русской православной церкви, поменял имя Жюль на Юлий Иванович и женился на Натальи Куркутовой, дочери монгольского хана, женщине суровой и своевольной. Ее родовые корни восходили к Чингиз-хану, что отражалось на всем ее облике.

У них родилось шестеро детей: три сына и три дочери. Cыновья Леонид, Борис и Феликс пользовались особой любовью матери.

После окончания гимназии Юлий Иванович послал сыновей учиться в Петербургский университет. В Петербурге его сын Борис знакомится с дочерью владивостокского врача. Маруся Благовидова была миловидной скромной девушкой. Они поженились в 1914 году, через два года у них родилась дочь Вера.

Борис был дипломированным минераловедом. Он собирался работать на серебряных копях, которые принадлежали семье. Артистичная, музыкальная Маруся обладала прекрасным сопрано, мечтала стать оперной певицей. Она почти закончила консерваторию в Петербурге, но Борис сказал, что он не хочет чтобы его жена была артисткой. Они возвратились во Владивосток, где Маруся попала под власть суровой свекрови, – наследие Чингис-хана дало себя знать.

11 июля 1920 года у супругов родился сын. Они решили назвать его Юлием в честь дедушки, патриарха рода Бринеров. Жюль жил достаточно долго, чтобы порадоваться рождению внука. Юлия крестили в русской православной церкви.

В 1921 году большевики поставили семью Бринеров перед выбором: либо они принимают советское гражданство, либо их высылают из России. Принять решение было нелегко. Бринеры не симпатизировали большевикам, но и уезжать из России не хотели. Поэтому они спрятали подальше свои швейцарские паспорта и приняли советское гражданство.

С приходом советской власти на Дальний Восток возникла прямая угроза национализации бизнеса Bryner Company, который простерся далеко в Китай. Там были открыты отделения во многих крупных городах: Харбине, Шанхае, Пекине. Семья боялась лишиться своего состояния, что, впрочем, и произошло впоследствии.

Юлу Бринеру было всего четыре года, когда семье пришлось пережить новое потрясение. В 1924 году во время служебной командировки в Москве Борис познакомился с актрисой Московского Художественного театра Екатериной Корнаковой, разгорелся любовный роман. Ситуация осложнялась тем, что оба были женаты – у Бориса к тому же было двое детей а Корнакова была замужем за актером того же театра Алексеем Диким, который славился буйным нравом.

Находясь в полном неведении, Маруся дожидалась Бориса из командировки, но вместо этого получила от него письмо, в котором он не церемонясь сообщал, что полюбил другую женщину, и они с Марусей должны расстаться.

Борис даже не просил развода, он просто сообщил в местные власти, что его первая жена пропала, и поэтому неизвестно – жива она или нет. Это заявление не вызвало никаких вопросов, и Борис с новой женой уехал в Харбин, начав новую жизнь.

Он поступил также как и его отец, Жюль Бринер, который в свое время оставил первую семью, не заботясь об их будущем.

Маруся, пережив голод, бедность, разруху, не будучи в силах более выдерживать выпавшие на ее долю испытания, тоже переехала в Харбин с детьми, где обстановка была более стабильной, а Вера и Юл получили возможность учиться в хороших школах.

Однако и в Харбине они не задержались надолго. В 1934 году Маруся с детьми уехала в Париж. Вере к тому времени исполнилось 18 лет, у нее был прекрасный голос, – такой же как и у Маруси в молодости. Она подавала большие надежды, впоследствии она их оправдала, став солисткой Metropolitan Opera. 14-летний Юл был вполне самостоятельным молодым человеком, он тоже был не чужд искусству, принимал участие в любительских спектаклях. Маруся решила, что именно в Париже разовьются их таланты…

Париж оглушил, ослепил Бринеров, провинциальных беженцев. Все «русское» было в моде. Артистический Париж жил воспоминаниями о «Русских сезонах» Дягилева, выступлениях блистательных танцоров Нижинского и молодого Сержа Лифаря, «божественной», как ее называли, Анны Павловой. Шаляпинский «Борис Годунов» был настоящей сенсацией.

Русские рестораны с национальной кухней – блинами, черной икрой, обилием водки привлекали французов. Гвоздем программы были выступления цыганских ансамблей. Звенели гитары, подвыпившие посетители дружно восклицали «Эх раз, еще раз!» прославляли «Очи черные», и роняли слезу под ностальгический «Вечерний звон».