Екатерина Мишаненкова - Мерилин Монро. Право сиять

Странный вроде бы выбор – опять роль глуповатой блондинки. Но Мэрилин верила в чутье Уайлдера и его режиссерский талант. И, как известно, она не прогадала.

«Я никогда не могла любить, если не любила, а если я любила, то не могла скрывать свои чувства, как не могла, например, изменить цвет своих глаз».

Душечке из «В джазе только девушки» суждено было стать самой знаменитой ролью Мэрилин, а сам фильм до сих пор возглавляет список лучших комедий всех времен.

Но конечно, в 1958 году никто от этого фильма ничего подобного не ожидал. И меньше всех Мэрилин. Она согласилась сниматься ради денег и веря в талант Уайлдера, с которым уже работала на съемках «Зуда седьмого года». Но вот свою героиню она не видела и не понимала. «Я согласилась сниматься, но я не понимаю этот образ, – жаловалась она Ли Страсбергу. – Я просто не верю этой девушке и ситуации, в которой она оказалась… Ведь я должна дружить, лежать в постели, секретничать с двумя девушками, которые на самом деле – мужчины?… Это совершенно нежизненная ситуация».

Но Страсберг не зря воспитал целую плеяду великих актеров – он быстро нашел нужные слова. «На самом деле тебе будет не трудно поверить в комедийную ситуацию фильма, – ответил он. – Ты ведь плохо сходишься с женщинами… Когда ты входишь в комнату, все мужчины стремятся к тебе, тогда как женщины отворачиваются, стараются держаться от тебя подальше. И вот неожиданно две девушки хотят стать твоими подругами. Ты им нравишься. Впервые в жизни у тебя целых две подружки».

«Если вы сможете заставить девушку смеяться, то вы сможете делать с ней все, что угодно».

После окончания съемок «В джазе только девушки» Билли Уайлдер сказал: «По правде говоря, Мэрилин не была человеком трудным – она была просто невыносимой». И действительно, Мэрилин умудрилась превратить съемки в ад. Причем она не уходила в загулы и не отказывалась работать. Нет, она доводила всех до бешенства, заставляя раз за разом переснимать каждый дубль. Иногда она оставалась довольна только тридцатым, а то и пятидесятым дублем, когда ее партнеры уже полностью выдыхались и валились с ног от усталости.

«Временами сцена, которую мы могли бы отснять за час, растягивалась до трех дней, – вспоминал Уайлдер, – поскольку после каждого неудачного дубля Мэрилин плакала, и нужно было поправлять ей макияж».

Они выбивались из графика, бюджет выходил за всякие рамки, а партнеры ненавидели Мэрилин, потому что им приходилось часами стоять в гриме и на каблуках, повторять одно и то же по сто раз, а потом в фильм шел тот дубль, где все хорошо получилось у нее, а не у них.

Когда съемки закончились, Уайлдера спросили, будет ли он еще работать с Монро. Он ответил: «Я консультировался по этому поводу со своим терапевтом и со своим психиатром, и оба они посчитали меня слишком старым и слишком богатым, чтобы проходить через такое еще раз».

«Опоздать – значит убедиться, что тебя ждут, что ты незаменима».

1959 год Мэрилин Монро встретила в состоянии глубокой депрессии.

Во время съемок фильма «В джазе только девушки» ей снова удалось забеременеть, и она временно воспряла духом, да и Миллер, узнав об этом, снова начал очень сильно о ней заботиться. В октябре, завершив работу, Мэрилин вернулась в Нью-Йорк, отдыхать, но в середине декабря у нее снова случился выкидыш.

Причина, вероятнее всего, была в том, что, несмотря на предупреждения своего гинеколога, доктора Крона (пожалуй, единственного, кроме Миллера, человека, пытавшегося помочь ей справиться с зависимостью от таблеток), во время беременности она принимала снотворные и успокоительные. Во всяком случае, она писала друзьям: «А не могла ли я его убить, приняв весь аматил на пустой желудок? Кроме того, я еще выпила немного шерри». Как бы то ни было, это была последняя попытка Мэрилин Монро стать матерью.