Константин Филимонов - Заметки скандального кинопродюсера

– Мы, коммунисты России, вручаем нашему любимому актеру (зал замер, навострил уши) недавно учрежденный нашей партией орден…

Зрители недовольно зашептались. Разочарованно скупо похлопали в ладоши, когда Зюганов неумело прикреплял цацку к пиджаку Тихонова. И здесь Зюганов отобрал у референта еще какую-то маленькую коробочку и сообщил залу:

– Орден!.. – напомнил он о цацке. – И немного золота партии в виде швейцарских часов!

Екарный бабай! Так вот, оказывается, куда КПСС вывела все золото Страны Советов – в Швейцарию!

Разочарованные зрители все-таки немного оживились. Согласитесь, что на фоне бездарных чиновничьих подарков даже золотые тоненькие часы (которым красная цена 150 евро) выглядели более-менее приличным презентом. Не автомобиль, конечно, но… Так и напрашивалась поговорка: «С паршивой овцы – хоть шерсти клок».

В общем и целом, так или иначе, но партайгеноссе Зюганов сошел со сцены с чувством победителя в этом конкурсе бездарных презентов.

А во мне кипело негодование: стало обидно за Вячеслава Васильевича Тихонова, который не в пример всем этим словоблудам-политиканам и лизоблюдам-чиновникам столько сделал для русской культуры, а ему сейчас дарят всякую херь. Особенно взбесил меня (не знаю, почему именно он!) «верный ленинец» Зюганов, который не достоин стирать пыль с башмаков этого великого актера, – и тем не менее, сидит сейчас по правую руку от Тихонова!!!

Светлана тут же почувствовала перемену в моем настроении и, зная мой вздорный характер, поняла, что, поднявшись на сцену, я обязательно выкину какой-нибудь фортель.

– Ты что-то хочешь подарить?.. – спросила она тревожным полушепотом.

– Хочу!.. – прорычал я.

Во время выступления нам предстояло сказать несколько добрых слов юбиляру и вручить букет цветов, которые мы купили заранее.

…И вот к микрофону подошел Сережа Новожилов:

– А сейчас я приглашаю на сцену генеральных спонсоров этого вечера – кинематографистов новой волны: сценариста, продюсера и бизнесмена Константина Филимонова и его супругу Светлану…

На трясущихся от злости ногах я поднялся к микрофону, а Света встала рядом, держа в руках огромный букет алых роз.

– Уважаемый Вячеслав Васильевич, – начал я дрожащим от волнения голосом, – в далеком 73-м году мне было 12 лет, а моя супруга Света только-только родилась и поэтому она не помнит то, что помню я. Мы жили в Челябинске, и я, босоногий мальчишка, видел, как пустели улицы, когда изо всех окон слышалась божественная увертюра Микаэла Таривердиева к фильму «СЕМНАДЦАТЬ МГНОВЕНИЙ ВЕСНЫ»…

Зал вспомнил это время вместе со мной и сдержанно, но благодарно за эту память зааплодировал. Я продолжил:

– Как ни странно, но никто из говоривших до меня почему-то не сказал, что вы чуть ли не единственный российский актер, кто снялся в двух оскароносных фильмах – «ВОЙНА И МИР» и «УТОМЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ»!..

Зал вспомнил и этот факт и зааплодировал громче.

Естественно, что в этот момент я смотрел на Тихонова, но краем глаза улавливал, как пристально и уже недовольно зыркает на меня Зюганов. Он напряженно заерзал в кресле – его марксистское сознание подсказывало, что сейчас произойдет что-то для него нехорошее.

Я усмехнулся и закончил поздравление:

– Дорогой наш Вячеслав Васильевич, здесь уже много раз вспоминали, что вы большой любитель автомобилей (зал недоверчиво затих: «Неужели?..»), поэтому мы дарим вам автомобиль TOYOTA KAMRY последней серии…

На несколько секунд в зале воцарилась гробовая тишина, и только Аня Тихонова из-за кулис невольно по-простецки выпалила:

– Ой, бля!..

И обалдевший Сережа Новожилов сказал в микрофон:

– Ну вы, блин, ребята, даете!!! Предупреждать надо…

И тут грянули овации! Овации, понятно, не мне и Свете, а Вячеславу Васильевичу: наконец-то хоть кто-то щедро отблагодарил великого актера за все его труды, за талант!..

Но Тихонов не поверил своим ушам и переспросил о чем-то зятя, сидевшего рядом. Однако зять Николай тоже не поверил своим ушам и на вопрос тестя-юбиляра только пожал неопределенно плечами.

Зато вспотевший от гнева Зюганов моим речам и своим ушам поверил. Он бесцеремонно показал на меня пальцем и, вращая поросячьими глазками, злобно спросил своего франта-референта: