Фаина Раневская - Все афоризмы

О посредственной актрисе.

– Недостаток таланта и ума компенсирует бешеной активностью. Ей бы лучше в профсоюзе, а не на сцене.

– Как бы плохо ни играли в этом сезоне, в следующем обязательно найдется кто-нибудь, кто сыграет еще хуже.

– Раньше актеры на сцене заявляли о себе, а теперь только поддакивают…

– Идеальных режиссеров не существует – это не мое мнение, так говорят гениальные актрисы, я только поддерживаю их точку зрения.

– Среди молодых актеров половина по-русски не говорит, вторая не понимает.

– Хорошо сыгранная роль подобно зеркалу – в ней каждый увидит собственное отражение.

– А если не увидит, Фаина Георгиевна?

– Значит, либо сыграна плохо, либо весь спектакль проспал.

– Пока Генка Бортников будет отвлекать автографами поклонниц у служебного входа, можно с комфортом уйти через главный.

– У Музы тоже есть пристрастия. Она терпеть не может серый цвет посредственности.

Решается вопрос, как быть с молодым актером, который вовсе ничего не может:

– За год ничему не научился, ничего не добился…

Раневская решает заступиться:

– Зато самостоятельно!

– Если Верка Марецкая Звезда, зачем ей место под Солнцем?

– Раньше в театре была окружена творцами, а сейчас натворившими…

После очередной стычки на сцене во время репетиции одна из «сочувствующих» успокаивает:

– Фаина Георгиевна, не нервничайте. Нервные клетки не восстанавливаются.

Раневская фыркает:

– Это ваши не восстанавливаются, а мои так очень даже. А потом еще и мстят тем, кто их погубил! И это стоило бы учитывать некоторым несознательным режиссерам и актерам.

Услышав в чьем-то выступлении, что этот чиновник от культуры быстро поднялся по карьерной лестнице на самый верх в министерство:

– Он не поднялся, он всплыл… Такие всегда всплывают.

На репетициях с ней иногда бывало невыносимо сложно. Полностью выкладываясь сама, она требовала этого же и от окружающих, даже от новичков, и, имея привычку не сдерживать эмоции, нередко оскорбляла тех, с кем работала. Кто-то привык и не обращал внимания, кто-то просто молчал, не желая ввязываться или испытывая трепет перед властной актрисой, но были и те, кто обижался, и вполне справедливо.

После одного из таких выпадов Завадский требует:

– Немедленно принесите извинения!

Раневская, еще не остыв от возмущения, фыркает:

– Примите мои оскорбления…

Не заметив, что оговорилась, демонстративно удаляется со сцены.

– Как прошел спектакль?

– На «Ура!».

– Неужели? – сомневается приятельница, зная, что спектакль не очень удачный.

– Зрители кричали «Ура!», когда все закончилось.

– Фаина Георгиевна, о чем задумались?

– У меня закралось подозрение, что нынешние актеры во фразе «души прекрасные порывы» полагают, что «души» – это глагол.

Начинающему актеру, который на сцене просто невыносим:

– Если не можете играть сами, не мешайте делать это другим! Лучше уйдите, мы ваши реплики между собой распределим.

– Известные народные артисты это те, кого любят и власть, и народ.

– А неизвестные, Фаина Георгиевна?

– Есть две категории. Те, кому дали звание на юбилей, чтобы отвязаться, и те, кому звания вообще не дали, но народ их любит.

О новом актере.

– У него на лице написана острая интеллектуальная недостаточность…

– Бездарности, как сорняки – такие же наглые, крепкие и частые. И так же заслоняют солнце талантам.

Услышав о неудачном спектакле известного режиссера.

– С опытом даже провалы получаются качественней.

О режиссере.

– Он всегда хвалит себя вслух, а других молча…

Марецкая философствует:

– С годами приходят мудрость и опыт…

Раневская театрально вздыхает в ответ:

– Только многих не бывает дома…