Андрей Резников - Необыкновенное чудо, или Национальные особенности нашего кино

Сами её фильмы – это высокий полёт. И глубина погружения в личность человека. С каждой новой своей картиной Лариса Ефимовна поднималась всё выше и выше, достигала всё больших глубин внутреннего поиска и погибла после того, как взошла на вершину своего «Восхождения» (об этой великой ленте речь идёт ниже). Таков и один из первых её фильмов с символическим названием «Крылья»(1966 г.).

Кажется, что фильм Эльёра Ишмухамедова «Нежность»(1966 г.) не есть творение рук человеческих – настолько он призрачен, бесстрастен, бесконечно добр и чист. Представляется, что небесный ангел незаметно спустился на землю и дарит тем людям, которые теряют то, что кажется им самым важным в жизни, возможно, самое лучшее, что есть на свете – чувство нежности. Любовь приносит не только радость, но и страдания. Спасает только нежность.

В картине нежность передаётся как эстафета, от одного человека к другому. Она как бы переходит из души в душу и удерживает героев от самого худшего. Три новеллы фильма объединены именно мыслью о важности и даже спасительности этого чувства, а не только общностью отдельных персонажей.

Нежность проходит по кругу главных героев трёх частей картины и, наконец, замыкает этот круг в конце. Неудачница любви последней новеллы воспряла духом и улыбнулась от внезапно нахлынувшей нежности к ней любовного неудачника первой. Интересно, что копируя последнюю сцену «Ночей Кабирии» Феллини, когда шумная, весёлая компания "заставляет" Кабирию улыбнуться, здесь режиссёр заставляет девушку ещё сильнее заплакать. А улыбаться она начинает, только когда нежность своими словами проявляет к ней парень из первой новеллы.

Удивительна роль замечательного музыкального сопровождения фильма – каждый кадр "носит" своё настроение главным образом в зависимости от той мелодии, что звучит за кадром (а мелодии очень ярки и разнообразны). Музыка как бы дирижирует всей картиной. Такого решающего влияния фонограммы на атмосферу происходящего чрезвычайно редко встретишь в мировом кинематографе.

Как мало иногда надо человеку, чтобы по-настоящему узнать окружающий и не окружающий доселе его мир, людей и себя – например, отличнику – взять и прогулять все уроки, в том числе важную контрольную работу. И как мало нужно выразительных средств художнику, чтобы показать такую вот неоднозначную по знакам, но абсолютно выдающуюся картину нашей обыденной жизни, как сделал Виктор Соколов в своём фильме «День солнца и дождя»(1967 г.)…

Передать камерой искреннее чувство, изменяющееся состояние человека и вырастание в эфире чего-то невидимого для глаза, но явственно ощущаемое сердцем – дорогого стоит. Это умел, например, режиссёр Михаил Богин. У него был киноязык, который не требовал слов. Ни закадрового текста, ни лишних разговоров персонажей.

Его картина «Зося»(1967 г.) – совершенно свободный рассказ о трёх днях войны в освобождаемой от фашистов Польше. Начало бурное – страшный рукопашный бой с немцами, снятый необыкновенно реалистично и страстно. Потом описание пары дней отдыха солдат и офицеров в польской деревушке, также поданное раскрепощённо и правдиво. С подробностями, несвойственными, в общем, советскому кино – с чрезмерной выпивкой и «жратвой», с иронией над антирелигиозной пропагандой командира.

Но главное – достижение режиссёром щемящей боли зрителя за несостоявшееся счастье влюблённых – русского офицера и красивой польской крестьянки. Счастье, не пришедшее по прихоти судьбы.

Очень свободный рассказ получился и у Игоря Маслённикова с Ильёй Авербахом в фильме «Личная жизнь Кузяева Валентина»(1967 г.). В нём всего лишь пара-тройка эпизодов жизни обаятельного оболтуса, второгодника-старшеклассника, который волочится за каждой юбкой, курит, пьёт вино с неожиданно объявившемся папашей, даёт уличное интервью телевидению, которое пленившись непосредственностью парня приглашает того на передачу, а потом испугавшись предсказуемой откровенности найденного героя, в последний момент его бросает… Лента поразительно прозрачна, свежа и легка!

«Родина электричества»(1967 г.) – настоящий киношедевр от великой Шепитько. Поэзия по форме и содержанию (спасибо и гениальному первоисточнику – тексту от Андрея Платонова), гимн человеку, его разуму и душе.

А какие портреты крестьян! А смелое для того времени авангардное джазовое музыкальное сопровождение!

Гениальная мелодрама Татьяны Лиозновой «Три тополя на Плющихе»(1967 г.) – на самом деле отчасти ощущается как трагедия. Потому что подлинная сила трагедии не в смертях и жертвах, а в личностном, внутреннем ощущении конца света. Абсолютной оценке прожитой жизни, как оказалось освещённой фальшивым светом закостенелого быта и поражение светом истинным, но светом таким недостижимым. Поэтому одно только выражение лица главной героини фильма, в последнем кадре внезапно испытавшей шок прозрения, под убийственную по силе проникновения музыку Пахмутовой стоит конечной улыбки той же бедной Кабирии из одноимённого шедевра Феллини, а одна эта картина Лиозновой – всей современной ей и так превозносимой французской «новой волны» вместе взятой.