Андрей Резников - Необыкновенное чудо, или Национальные особенности нашего кино

Но подлинная часть нашего современного кино, как и старое советское, действительно очень отличается от кино западного. Нет в западном кино (за редким исключением) такой душевности и такого духовного очищения, как в нашем, когда всё материальное, мерзкое, гадкое меркнет перед ощущением чего-то бесконечно высокого, которое действительно имеет место быть в реальности, но которое мы часто не видим. Личностная объёмность, крутая неоднозначность и всеобъемлющая разнохарактерность, контрастно-яркая разнотипажность персонажей нашего кино ни в какое сравнение не идёт с зарубежными кинопоисками. И такой веры в лучшие, божественные качества человека, определяющие его глубинную суть, в иностранном синематографе нет. Вообще, массовое западное кино – это силикон по сравнению даже с массовым российским. Наше киноискусство в целом живее, полней и интересней показывает человека, глубже проникает в человеческие отношения, лучше развивает образы (не только в области психологии, но и духа), щедрей обогащает знания о людях и истории. Можно порадоваться за многих наших сценаристов, за их ум и чувство меры. Правда жизни, правда философии жизни, правдивые, жизненные тексты, исходящие из уст или красноречивое молчание – всё это даёт нам полноту реальности и глубину познания мира.

То же самое можно отметить и в массе отечественных телесериалах, к которым сложилось снисходительно-презрительно-предвзятое отношение «продвинутой публики» и кинокритики, воспитанных на западной культуре, особенно массовой. Когда очередной «знаток» в очередной раз рассказывает своему не менее накаченному определёнными знаниями собрату насколько росссийские сериалы ничтожны по сравнению с теми же американскими – ничего удивительного в этом, на самом деле, нет. Людям, взросшим в соответствующем культурном огороде, почва отечественных грядок не приемлема. Это всё равно что человеку, всю жизнь питающемуся гамбургерами – предложить манную кашу.

Да, возможно, в русских сериалах нет такой концентрации действия и мысли, как в тех же лучших американских – наши авторы любят размазывать кашу по тарелке, но в них есть то, что практически отсутствует в любых других – широта.

"Широк русский человек. Я бы сузил", – писал Достоевский. Широта россиянина проявляется во всём, в том числе и в постановках многосерийных фильмов. Многообразие затронутых тем, необычайное разнообразие персонажей, широта взгляда на жизнь. Человек в настоящем русском кино и многих сериалах, в частности, предельно неоднозначен – в нём заложено столько порой противоположных качеств, что на поверхностный взор может показаться преувеличением. Но ведь так на самом деле и есть в нашей реальной жизни, надо просто действительно широко посмотреть на мир окружающих нас людей. И сугубое национальное кино в этом прекрасно помогает. В этом его главная прелесть.

И – наши хорошие многосерийки тоже всегда о главном – о нравственности, грехе, добре, подлости, покаянии, прощении, преображении, любви к ближнему, о презрении к деньгам и материальному. То есть о том, о чём вышеупомянутым «продвинутым» людям часто смешно даже слышать.

Сериал, как жанр, вообще, чем может быть интересен? Ведь в нём нет одной определённой истории, идеи, в нём нет особых художественных изысков (хотя, в наше время и этим отдельная «сериальная продукция» может похвастаться), как в хороших кинокартинах, но он даёт необыкновенную возможность надолго окунуться в мир интересных персонажей, помочь познать весь душевный объём людей и их противоречивую неоднозначность, полюбить человека таким, каков он есть, увидеть всё разнообразие мира и примириться с ним, в конце концов.

Хороший русский сериал, как и в целом истинно русское кино – даёт манну небесную.

Всё перечисленное в иностранном телекино, если и есть, то в таком малом количестве, что для питания массового российского телезрителя – недостаточно. Для нас западные фильмы, за редким исключением, при всей их мастеровитости и стильности, слишком холодны, слишком не натуральны, слишком далеки от реальности, по большому, высшему счёту – убоги. Тот же великий Бергман (по мнению многих специалистов – режиссёр №1 мирового кино) так писал о своём русском коллеге Тарковском: «Всю свою жизнь я стучался в дверь, ведущую в то пространство, где он движется с такой самоочевидной естественностью. Лишь раз или два мне удалось туда проскользнуть».

Отдельно хочется сказать о наших актёрах, в том числе нынешних. Отличие их от иностранных очень заметно. В игре наших артистов замешаны совершенно противоположные качества – страсть и утончённость, вулкан эмоций и глубина переживаний. Какие глаза! Какие лица! В них чувствуется открытость души и искренность чувств. Это совершенно не сравнимо с проявлениями филигранной техники и безупречным чувством стиля даже самых лучших зарубежных кинозвёзд. Отечественная актёрская школа как была раньше, так и осталась уникальной и очень сильной (а нынешние табуны красивых и талантливых актрис в советские времена могли только сниться). Сейчас, правда, масштаб артистов, как личностей заметно уменьшился, но нынешние исполнители превосходны в техничности, эмоциональности и разнообразии игры.