Алехандро Ходоровски - Психомагия. Воображение как основа жизни

Когда я вспоминаю сон, я как бы реорганизую его. Я вижу не всю картину, а только то, что я из нее выбрал. Аналогично я запоминаю не все события суток, а только часть из них. Такая выборочность – это мой способ интерпретации, на нее я потом опираюсь в своих суждениях и оценках. Чтобы действовать более сознательно, мы можем попробовать отделить наше субъективное представление о том, как мы провели день, от объективной реальности. Когда мы перестанем смешивать их, мы сможем, как зрители, наблюдать за тем, что происходит в течение дня, не позволяя себе поддаваться влиянию мнений и оценок. И тогда можно будет толковать жизнь, как мы толкуем сны. Например, однажды мой ученик, Ги Мошам, попросил у меня совета: он не знал, как ему избавиться от молодых бесцеремонных квартирантов. Я удивился, что он не обратился в полицию (тем более что закон был на его стороне), и сказал: «В какой-то степени эта ситуация тебе на руку. Благодаря ей ты выплескиваешь накопившееся в тебе старое недовольство. Я предлагаю тебе следующее: представь, что это сон, и попытайся интерпретировать его, как ты это сделал со сном, приснившимся тебе вчера. У тебя есть младший брат?» Ги ответил утвердительно. Тогда я спросил, не чувствовал ли он, что ребенком был обделен родительским вниманием. Он сказал, что так оно и было. Тогда я спросил, какие у него сейчас отношения с братом. Как я и думал, Ги признался, что отношения не просто не наладились, а как бы вообще исчезли. Тогда я объяснил, что Ги сам позволяет своим квартирантам вести себя безобразно, потому что может выплеснуть недовольство, которое испытывал в детстве из-за младшего брата. Я добавил, что если он хочет, чтобы ситуация разрешилась, надо простить брата, помириться с ним и наладить отношения. Я дал ему психомагический совет и в конце недели получил открытку из Страсбурга («Фейерверки перед собором, взрыв святой радости») со следующим посланием: «Во время нашего разговора ты прописал мне психомагический акт. Чтобы завершить его, пишу тебе о результатах. Я должен был подарить брату букет цветов, позавтракать с ним и оставить позади прошлое, когда я себя чувствовал лишним. Как ты помнишь, конечная цель была выжить моих незаконных квартирантов. Я послал брату цветы и поговорил с ним в пятницу в полдень. В тот же день вечером оба квартиранта съехали… увезя мою мебель! Зато они наконец исчезли, и я вновь получил свой дом. Спасибо». Интересно, правда? Уехали и увезли мебель, будто забрали часть прошлого.

То есть вы посоветовали своему ученику рассматривать реальность, как если бы это был сон, требующий толкования?

Точно. Принимая во внимание, что мы постоянно грезим наяву, приходится так или иначе расшифровывать происходящее, чтобы понять, что жизнь пытается нам сказать, какие послания передать, а уже потом можно трансформировать ее в осознанный сон. Как только к нам придет осознанность, мы обретем свободу действий в реальности, не надо только забывать, что если мы начнем удовлетворять только наши эгоистичные желания, мы будем несчастны, потеряем спокойствие, контроль над собой и, следовательно, возможность совершить что-то настоящее и стоящее. Чтобы наслаждаться нашими действиями, как в ночном, так и в дневном сне, который мы называем жизнью, мы должны быть с каждым разом все меньше вовлечены в процесс.

Это расстояние, которое следует соблюдать между собой и происходящим и которое позволяет действовать и сострадать, но не сочувствует жадности и сентиментальности, очень похоже на мудрость.

Конечно! Для чего еще и переживать сны, стремиться к осознанности, как не для того, чтобы обрести мудрость? Действительность – это тот же сон, и мы должны работать, чтобы идти вперед от бессознательного сна, который может быть кошмаром, к тому, что я называю мудрым сном.

А пробуждение? Духовные традиции говорят о тех, кто проснулся…

Пробудиться – значит перестать видеть сны, исчезнуть из этой вселенной и там, за пределами, превратиться в того, кому она снится.

Для начала, что такое, по-вашему, магический акт? Как перейти от сна к магическому акту?

Как я уже говорил, я научился управлять снами в Мексике. Если Чили была поэтической страной, то Мексика – это страна сновидений, там постоянно проявляется бессознательное. Любой более-менее чуткий человек чувствует это, ощущает, как сон вплетается в мексиканскую реальность. Хотя можно прожить там десяток лет и не узнать магическую Мексику. В том же Мехико есть множество колдунов, к которым иностранец просто не сумеет попасть. Когда человек плохо себя чувствует или испытывает трудности в делах, он идет к колдунье, а она проводит очистительный ритуал. Для этого она натирает тело клиента смоченными в святой воде травами. Эта практика очень популярна не только среди простонародья. К ней прибегают интеллектуалы и политики, ведь колдовство изначально присуще жизни мексиканцев. Среди этих колдунов, конечно, можно встретить тех, кто лечит галлюциногенными грибами и медицинскими травами. Есть мастера-травники, знающие до трех тысяч трав! Другие используют в лечении экскременты животных. Есть знахари, которые пользуются такими загадочными средствами, что совершенно непонятно, магия это или мошенничество. Например, я помню одну женщину из отдаленной деревеньки, которая всегда ходила в тоненькой, едва прикрывающей ее тело рубашке, не скрывающей стальных шипов, торчащих из ее тела. Очень популярна черная магия, ею занимаются многие колдуны. Если хочешь навести проклятие на своего врага, обращайся к ним. Я был свидетелем удивительных вещей. Например, как-то я прошелся по поводу одной влиятельной женщины, утверждавшей, будто она любовница президента. Ее звали Тигрицей. Артисты из моей труппы отказывались входить на сцену, потому что были уверены, что Тигрица наложила на театр проклятие. Тогда я пригласил помощника одной из колдуний и попросил его снять проклятие. Признаюсь, я смеялся, когда смотрел, как он окропляет театр святой водой. Но затем мы пошли пить кофе, и этот человек стал жаловаться, что у него в заду неожиданно начал расти огромный фурункул. Вскоре нарыв приобрел такие размеры, что бедняга был вынужден обратиться к врачу. Он был уверен, что его тело впитало в себя наложенное на театр проклятие.