Дэвид Линч - Поймать большую рыбу. Медитация, осознанность, творчество

Я не знаю почему, но настоящее волшебство – прийти в кинотеатр и дождаться момента, когда погаснет свет. Все замолкают, а занавес (наверняка красный) открывается. После этого вы погружаетесь в другой мир.

Прекрасно, когда вам есть с кем разделить это чувство. Прекрасно, когда вы дома и ваш кинотеатр находится перед вами. Но еще лучше – магия большого экрана. Так вы можете попасть в иное измерение.

Кино – это особый язык. На нем можно сказать что угодно, выразить большие, абстрактные идеи. Именно это меня и привлекает.

Я не всегда ловко обхожусь со словами. Некоторым людям позволено быть поэтами и выражать мысли красиво. Однако кино – совсем другой язык. На нем тоже можно говорить, потому что у вас есть время, есть видеоряд. Есть диалоги, есть музыка. Есть звуковые эффекты. В вашем распоряжении целый инструментарий. Вы можете подать мысль и чувство совершенно особенным образом. Это настоящая магия.

Я вижу удивительную красоту в том, как эти образы и звуки сливаются друг с другом, создавая нечто уникальное, сообразное лишь кинематографу. Это не просто слова, не просто музыка: это целый ряд элементов, создающих нечто новое из пустоты. Я рассказываю истории. Я создаю мир, опыт, который люди никогда не получат и не увидят.

Когда я ловлю идею для кино, я заново влюбляюсь в язык киноискусства. Мне нравятся абстрактные концепции, и о них можно рассказать на этом наречии.

Фильм должен стоять особняком. Ситуация, когда режиссер объясняет смысл фильма, абсурдна. Людям нравится погружаться в созданный мир, чувствовать, как он становится реальным. Однако разглашение деталей о процессе создания и о значении тех или иных вещей становится частью фильма, и он меняется. Именно поэтому я считаю, что очень важно поддерживать нетронутость киновселенной и не говорить лишнего.

Вам не нужно ничего знать. Вы все видите сами. Можно провести параллель с прекрасным миром литературы. Авторы многих великих произведений мертвы, и от них нельзя добиться комментариев. Но у вас есть их книга. Она заставляет вас думать и мечтать – сама по себе.

Иногда люди говорят, что им сложно понять фильм. Я, однако, считаю, что на самом деле они понимают гораздо больше, чем осознают. У всех нас есть интуиция, мы можем прочувствовать некоторые вещи.

Я не понимаю музыку, заявляют некоторые. Но для большинства музыка – это эмоции и абстракция. Вам не нужно облекать музыку в слова. Вы просто слушаете.

В этом смысле кино напоминает музыку. Оно может быть совершенно абстрактным, но людям свойственно желание разобрать его на интеллектуальные составляющие, рассказать словами. Если это по какой-то причине невозможно, они чувствуют раздражение. Но объяснение может прийти изнутри, стоит только попробовать. Зрители начинают обсуждение, осознают какие-то моменты, отсутствующие или, наоборот, присутствующие в фильме. Они могут спорить или соглашаться… но значит, они уже все знают? Удивительно, но зрители действительно знают больше, чем полагают. И чем дольше они говорят, тем яснее это становится. Обсуждая момент с другом, зритель гоняет его туда-сюда и заглядывает чуть глубже, приходит к определенным выводам. И они имеют право на существование.

Мне нравится поговорка «Мир подобен тебе». Я считаю, что фильмы подобны своему зрителю. В фильме не меняется количество кадров, остается на месте последовательность, никто не делает другую озвучку, однако каждый показ уникален. Иногда разница едва уловима, но все же она есть. Все зависит от аудитории. Между зрителями и фильмом существует связь, подобная замкнутому кругу. Каждый индивидуум смотрит, думает и чувствует, потом приходит к своим собственным выводам. Вероятно, не похожим на мои.

Поэтому я никогда не знаю, что именно получится на показе. Однако нельзя думать, как фильм повлияет на людей, обидит ли он кого-то, сделает ли что-то плохое или хорошее. Иначе просто придется перестать заниматься кинематографом. Я просто делаю то, что мне нравится, и никогда не заглядываю вперед.