Алексей Ермилов - Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа

Дай бог, чтобы к тому моменту, когда к вам в руки попадёт эта книга, в классы пришли уже не строители, а учителя, и в ответ на «Здравствуйте, ребята!» прозвучит дружное «Здравствуйте, Марья Ивановна!»

Выстраивая сюжет интервью, не делайте ошибки начинающих писателей: они находят эффектное начало, а дальше – дальше как вывезет. У них зачастую после бойкого первого акта идёт тягомотина, так и видишь драматурга, ночами напролёт шагающего по кабинету в поисках продолжения. Нет, вам нужно сразурешить, что будет основной интригой беседы, и тогда интересный сюжет, включая зачин и концовку, появится сам собой.

На канале «Россия-24» самым «главным интервьюером» по праву считается Эвелина Закамская. Перед годовщиной ГКЧП она повстречалась с несколькими основными участниками событий, приведших к распаду СССР. У нас ещё будет случай поговорить об этом интереснейшем цикле передач, а сейчас давайте приглядимся только к одной беседе.

Эвелина Владимировна приехала в гости к Олегу Дмитриевичу Бакланову, в советское время – министру общего машиностроения, крупному специалисту в области ракетно-космической техники, в 1991 году ставшего членом Государственного комитета по чрезвычайному положению. Вопреки ожиданиям телезрителей, да и самого Бакланова, она начала отнюдь не с ГКЧП. «Олег Дмитриевич, вот у вас на столе лежат книги о космосе. Сразу виден род ваших занятий, род ваших интересов. Как вы думаете, что произошло в этой отрасли за последние 25 лет, удалось ли нам удержать те лидирующие позиции, которые были завоёваны в советское время?» Конечно, Закамская хорошо знала, что для Бакланова эта тема вечно актуальная и вечно болезненная. И вот Олег Дмитриевич с досадой начинает рассказывать о том, как Горбачёв, по сути, закрыл блистательно начатую программу космических кораблей «Буран», перестав её финансировать. А потом разговор как-то незаметно выруливает на тему о военном лихолетье, которое застало девятилетнего Бакланова в оккупированном Харькове. «Были такие моменты, когда я и в живых-το не думал остаться», – вздыхает Олег Дмитриевич, и тут-то Закамская в разгоревшийся костёр беседы подбрасывает такое поленце: «Скажите, а были в вашей жизни ещё такие переломные моменты?» После этого, естественно, и всплывает история с ГКЧП. Журналистка спрашивает – вы сейчас так же поступили бы? И получает в ответ: «Да, так же, только лучше». Бакланов считает, что участниками ГКЧП «была проявлена мягкотелость, надо было изолировать человек 50, а народу объяснить, что же мы хотели».

Не знаю, рассчитывала ли Закамская на такой ответ, но дальше её слова несколько необычны для неё самой, ведь она старается в беседах не «встревать» со своими личными наблюдениями и переживаниями, не заслонять ими наблюдения и переживания собеседника. «Вот вы говорите – нужно было объяснитьнароду. А народ вас поддержал бы? Мне было 15 лет в 1991 году, я помню реакцию родителей, реакцию друзей, знакомых, и – она, скорее, была против ГКЧП. Потому что не понимали, потому что всем хотелось свободы, всем так хотелось воздуха, а воздуха не хватало. А вы не чувствовали, что воздуха не хватало?»

Сказано искренне, но ведь и ответ получен совершенно искренний!

«Вы знаете, я никогда не чувствовал, что воздуха не хватает. Я работал. Работал сидя, а не мог сидеть – лёжа работал».

Вот так. Олег Дмитриевич дышал работой,творчеством, никакого другого воздуха ему и не нужно было. Так понимал он свою миссию, своё служение Родине. И когда лишился этой работы (а вместе с ним и тысячи других, подобных ему людей), вот тут он почувствовал себя несчастным. Кинулся убеждать Горбачёва, объяснять ему, что «космос – это будущее», но наткнулся на холодное рассуждение: «А ты понимаешь, сколько денег уносит один запуск?»

И надо отдать должное Эвелине Владимировне, она удержалась от любого упрёка, любой укоризны, которые могли бы, так или иначе, просквозить в её вопросах. Просто позволила себе уточнить: «А почему же люди думали тогда по-другому?» – «Не знаю… И не понимаю, как можно было оболванить столько народу… Видимо, были допущены какие-то ошибки».

Я ещё раз обращу внимание читателя на этот приём, когда интервьюер начинает не с того вопроса, которого ждёт собеседник, иначе он выпалит заранее подготовленный, заученный ответ. Это будет чуть подогретое в микроволновке блюдо, а вот в ходе самой беседы такое блюдо придётся срочно варить заново, оно будет свежим, эмоциональным.