Алексей Ермилов - Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа

В студии канала «Ностальгия» Владимир Глазунов и Людмила Гурченко

Впоследствии Глазунов поменял четырёхугольный стол на круглый, но и здесь по-прежнему зрителю оставлено его законное место.

Любое телевизионное интервью – это разговор втроём.И, как правило, журналисты, работающие в формате «интерактива», волей-неволей помнят об этом. В отличие от своих коллег, напрямую не подключённых к зрителям, тем более, когда у них интервью идёт не в эфир, а на запись. Тут на уровне подсознания срабатывает, что, дескать, передо мной – просто камера, а зритель – его сейчаси нет, он когда ещё увидит беседу.

В свою очередь, этот зритель, тоже «на уровне подсознания», отлично чувствует, когда разговаривают с ним и для него. Чувствует, что выключить посреди беседы телевизор – это равносильно тому, что неожиданно выйти из-за стола, не извинившись.

Мне почему-то кажется, что даже Эвелина Закамская иногда не чувствует «третьего собеседника». Вот она разговаривает с кем-то, всё интересно, всё познавательно-увлекательно. Но вдруг создаётся такое впечатление, что «третий собеседник», зритель, исчезает. Я не могу понять, в чём тут дело, не произносить же ей каждый раз слова, типа «наши зрители хорошо понимают», «любой из зрителей это может подтвердить». (Хотя порою просто как бы случайно брошенный взгляд в камеру может прийтись очень кстати; взгляд ироничный, озабоченный, удивлённый – да какой угодно, лишь бы был он искренним). Может быть, тут происходит вот что. Корреспондент «Литературной газеты» как-то прозвал Закамскую «мисс Обходительность». Допустим, оно и так, но я бы сюда прибавил «мисс Энциклопедия». Диву даёшься, как она умещает в своей памяти столько разнообразных сведений на все случаи жизни. И вот, когда Эвелина Владимировна сама увлечена беседой, она как-то забывает, что зритель может чего-то и не знать. Пару раз натолкнувшись на неведомый термин или на незнакомое событие, он просто пожмёт плечами: «О чём это они?»

В фирменной программе Закамской «Мнение» приглашенные в студию специалисты в основном высказывают свои мненияпо экономическим вопросам. Вот, к примеру, в гостях у Эвелины Владимировны – глава Фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев. Идёт подробнейший получасовой разговор, который начинается с экономической «сенсации дня» – покупки компанией «Роснефть» контрольного пакета акций «Башнефти». «На эти акции претендовал и Фонд прямых инвестиций, но он готов был заплатить на 10 процентов меньше», – сообщает Кирилл Александрович. Не буду утомлять читателя тонкостями российской экономики, скажу только, что интервью Закамская ведёт тактично и изобретательно, она умело обходит острые углы, но всё же даёт понять, что же происходит на самом деле. Но… думается, что «массовый зритель», на которого вроде бы рассчитан канал «Россия 24», с первых же слов запутался во всяких «инвестициях», которые к тому же «структурированы с участием консорциума РФПИ». Он, массовый зритель, небось и вообще не понимает, что такое инвестиции, да ещё прямые. Для него, безусловно, беседа с умным, оптимистичным Кириллом Дмитриевым была бы интересна, если бы сам интервьюер сделал разговор чуть понятнее. Ну, хотя бы для того, чтобы интервью стало живее и интереснее.

Хотя, может статься, я привожу не очень корректный пример. Дело с этой покупкой-перекупкой достаточно сложное, и в переводе с экономического языка на обычный могли бы возникнуть неточности.

Вот Александру Мягченкову легче, у него аудитория специфическая и достаточно подготовленная, ей не надо объяснять, что такое «рампа», «мизансцена» или «софиты».

К сожалению, иногда видишь на экране и таких корреспондентов, которые нарочито бравируют своей осведомлённостью, знанием чего-то такого, чего простому зрителю и знать не положено. Во-первых, «простых зрителей» не существует в природе, каждый из них интересен по-своему, каждый видел чего-то такое, что вам и не снилось, любой человек – это целая Вселенная, как сказала прекрасная русская писательница Нина Берберова. А во-вторых, чаще всего такая бравада – это оборотная сторона невежества, своего рода защитная реакция.

Кстати, тут есть одна заковырка. Вот вы ведёте интервью, и ваш собеседник, допустим, упомянул о какой-то конференции по чему-то там такому. Глупо спрашивать у него: «Иван Иванович, а что это за конференция?» Ведь Иван Иванович прекрасно знает, что вы на этой самой конференции присутствовали, да ещё как раз договорились впрок об этом сегодняшнем интервью. Короче говоря, как журналисту спросить о том, о чём он сам прекрасно знает, а если знает, то зачем спрашивает?