Стивен Ребелло - Хичкок. Ужас, порожденный «Психо»

Первый тираж «Психо» в десять тысяч экземпляров разошелся очень быстро, и Блох вспоминал, что «…были очень лестные отзывы в газетах, включая «Нью-Йорк таймс». 19 апреля 1959 года писатель и антолог Энтони Бушер в своей колонке «Преступники на свободе» в книжном обозрении «Нью-Йорк таймс» писал: «Блох гораздо более интригующий, чем любой писатель, демонстрирующий, что реальная история умственно больного может быть гораздо более леденящей и пугающей, чем все вместе взятые загадочные ужасы, начиная с Эдгара По и заканчивая Лавкрафтом». Критик из «Геральд трибюн» отмечал роман как «виртуозный и леденящий кровь», а «Бестселлерс» сочли роман «ужасно страшным… который вполне можно признать самой необычной историей года». Фоссет выбрал для издания мягкую обложку, но книга выдержала еще дополнительных девять переизданий после первого выхода в свет.

Большинство основных знатоков литературы отвергли «Психо» как жанр. Раймонд Чандлер так характеризовал детективных писателей в статье 1944 года: «Как бы хорошо и со знанием дела ни писали они детективные романы, о них будет заметка всего в один абзац, в то время как особое внимание – и не меньше колонки – будет уделено любой третьесортной, плохо написанной, смехотворно надуманной истории о каких-нибудь сборщиках хлопка в южной глуши».

Однако такой современный писатель как Стивен Кинг сравнил три психологических романа Блоха («Шарф», «Мертвая голова», «Психо») с Джеймсом М. Кейном («Почтальон всегда звонит дважды», «Компенсация в двойном объеме», «Милдред Пирс»). «По-своему романы, написанные Робертом Блохом в пятидесятых годах, повлияли на американскую литературу почти так же, как романы Кейна тридцатых годов, где главный герой был внешне бесчувственный, но в глубине души добросердечный парень».

Если мерить «Психо» теми же мерками, к которым приучили читателей кровавые образы Стивена Кинга и Клайва Баркера, то теперь произведение выглядит как образец сдержанности. Но в 1959 году основные тенденции в литературе диктовали Микки Спиллейн и Агата Кристи. «Психо» появился как нечто, что Эдгар Аллан По и Уильям Гейнс, мастер ужасающих комиксов пятидесятых годов, могли бы предложить читателям, увлекшись идеями сексопатолога Крафта-Эбинга [10]. Можно сказать, что Роберт Блох придал сексуальную окраску и практически фрейдизировал американскую готику, по-новому оживив такие эффектные элементы, как скрипучий старый мрачный дом, грозовую ночь и сумасшедшую старуху, запертую в подвале. В это варево Блох добавил уединенный мотель и сексуально озабоченного алкоголика, живущего в страхе перед властной мамашей; типа, чье мутное сознание и увлечение таксидермией надолго могли бы заставить дрожать от страха обитателей особняков Саутгемптона.

Несмотря на протестующие вопли критиков относительно издевательств над их нежными чувствами, Блох практически упорядочил и сделал осязаемыми гораздо более отвратительные факты в деле Гейна [11]. Автор поясняет: «В моем романе, следуя теории Фрейда, я сделал Нормана Бейтса трансвеститом, совершающим убийства, нарядившись в парик и платье матери. К моему большому удивлению, я обнаружил, что настоящий убийца тоже надевал на себя кожу собственной матери. Я также узнал, что у него были амнезические галлюцинации и он совершенно ничего не помнил о своих преступлениях. Он был некрофилом и каннибалом. Занят, занят, занят! Он зациклился на своей матери, умершей двенадцать лет тому назад, но хранил ее комнату неприкосновенной все эти годы и был приверженцем традиций нацистских концентрационных лагерей смерти».

Именно когда Блох обнаружил сверхъестественное совпадение настоящего преступления и того, что он описал в своей книге, автор начал пристально всматриваться в зеркало, размышляя о себе. «Другими словами, – вспоминал Блох, – придумав своего героя, я очень близко подошел к настоящему человеку по имени Эд Гейн – и ужаснулся, почему я до этого додумался. В итоге последующие два года я брился с закрытыми глазами. Мне было противно смотреться в зеркало».

В середине февраля 1959 года агент Блоха Гарри Альтшулер разослал экземпляры «Психо» по киностудиям. Типичным оказался ответ сотрудника сценарного отдела Уильяма Пинкарда. 25 февраля он представил свое мнение «Парамаунт»: «Слишком отвратительно для кинофильма и довольно шокирующе, даже для закаленного читателя. Оригинально, никаких сомнений, и автор умно одурманивает читателя, не давая ему догадаться до самого конца, что мать злодея на самом деле всего лишь набитый соломой труп. Хорошо выстроенный сюжет, совершенно жуткий под конец и достаточно убедительный. Но для кинематографа недопустимый».