Георгий Натансон - 320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан

– Я вместе с дочерью Иосифа Виссарионовича Светланой был возле Сталина в его последние минуты жизни. Дежурил как член Политбюро. При мне остановилось его дыхание…

И после молчания снова стал вспоминать об Александре Михайловне Коллонтай. Больше к этой теме во время наших встреч я не возвращался.

Николай Александрович присутствовал на праздновании годовщины Великой Октябрьской революции 7 ноября 1968 года в большом зале санатория. Со звездой Героя Социалистического Труда на лацкане пиджака он просто сидел и наблюдал за происходящим и не танцевал, несмотря на приглашения дам.

Для меня стало неожиданностью, когда однажды он появился под навесом на пляже с пиджаком в руках и, сев на скамеечку, чего-то ожидал, не замечая меня. Скамейка была расположена у выложенных камней, покрытых белой краской, изображающих барельеф лица В.И. Ленина в профиль. Через несколько минут к нему, застегивая на ходу ситцевый халатик, прибежала молодая милая женщина, села с ним рядом. Видимо, новая знакомая из числа отдыхающих.

Срок его путевки подходил к концу. Через две недели мы расстались. Он должен был улететь в Москву и на прощание оставил мне номер телефона своей квартиры на Фрунзенской набережной. Однако на утро я вновь увидел его в санатории.

– Плохая погода. Москва не принимает. Звоните. Буду рад с вами встретиться. Мне с вами было интересно. Вы хороший слушатель. Желаю успеха в съемках «Посла».

Так он возвращался из аэропорта дважды, и мы продолжали встречаться.

Я его поблагодарил за беседы и рассказы не только о Коллонтай, но и о Сталине во время войны, о маршале Жукове при обороне Москвы и разгроме немцев под Москвой. Было необычайно познавательно узнать об этой великой победе из уст соратника Жукова. Больше с Николаем Александровичем я не увиделся, но встречи с ним и его исповедь запомнил навсегда.

Картина «Еще раз про любовь» имела в нашей стране ошеломляющий успех. Зрители ломились в кинотеатры. Спекулянты перепродавали билеты. Татьяна Доронина утвердилась в «звании» звезды советского кино, кумира зрителей, особенно молодежи. Многие смотрели наш фильм по нескольку раз, надеясь, что стюардесса Наташа выживет после аварии самолета…

А я вспоминал, как опытные кинематографисты на принятии кинопроб Дорониной на «Старшую сестру» говорили: «Этой девушке кино противопоказано». Режиссер должен верить только себе, не обращать внимания на критиков и киноведов, да и на своих коллег режиссеров. В этом я убедился и на фильме Андрея Тарковского «Иваново детство» с талантливым Николаем Бурляевым, ставшим впоследствии замечательным актером, организатором и президентом фестиваля «Золотой витязь» и выдающимся деятелем русской культуры.

Фильм «Еще раз про любовь» был удостоен высокой премии на международном кинофестивале в Колумбии, в городе Картахена.

Более чем через месяц после этого фестиваля меня вызвал к себе Романов:

– Георгий Григорьевич, я ведь запретил вам снимать эту картину! Как же вы осмелились? Виноват Баскаков. Он получил выговор. – Но после паузы улыбнулся и показал на серебряную вазу почти в метр высотой, стоявшую у него на столе. На ней была золотая пластина с выгравированной по-испански надписью: «Георгию Натансону – за мастерство режиссуры и высокие моральные качества, а также яркие актерские достижения героев фильма» (актеров Дорониной и Лазарева). Это был приз с Колумбийского кинофестиваля.

– Я представляю, какие там были картины, – усмехнулся он, – если ваша оказалась самой высокоморальной, – и передал на карточке напечатанный по-русски текст перевода с золотой пластинки. Вазу оставили для музея в Госкино.

Разумеется, встреча с Романовым была для меня неожиданной. А произошло вот что.

В Колумбию на международный фестиваль, в котором Советский Союз принимал участие впервые, Госкино направило на конкурс картину (не помню ее названия), разумеется, утвержденную Романовым, и десять фильмов для продажи в прокат. Сопровождали фильмы два работника отдела внешних сношений Госкино. Жюри фестиваля конкурсный фильм не понравился, и они обратились к двум представителям Госкино с просьбой показать привезенные фильмы. Увидев «Еще раз про любовь», предложили этой картиной заменить представленную. Представители Госкино необыкновенно взволновались, зная отношение Романова к моей работе, пытались дозвониться Алексею Владимировичу в Москву через Америку и Мексику, но не удалось. В то время мобильных телефонов еще не было. Тогда один из представителей Госкино решил показать наш фильм послу Советского Союза в Колумбии. Посол пришел от него в восторг: