Федор Раззаков - Любимые женщины Леонида Гайдая

Естественно, что такую молодую и красивую актрису, как Феофанова, не могли не желать окружавшие ее коллеги, в том числе и режиссеры, у которых она снималась. Вот как она сама рассказывает об этом:

«Если режиссеры намекали мне о близости с ними, я научилась мягко отказывать. Главное после отказа вовремя подлизаться и изобразить раскаяние. К примеру, вечером после коллективного ужина в ресторане он держит путь к тебе в номер, ты закрываешь дверь перед его носом, очень стараясь его при этом не обидеть, а утром он хмур и зол – его же накануне отвергли. Тут появляешься ты, хорошая, ласковая – сразу напряжение пропадает, и никакой обиды нет. Это если ситуация возникает во время съемок, ну а если интим ставится условием для утверждения на роль – лучше сразу отказаться, потому что это поступок слабого мужчины, а слабый мужчина никогда ничего хорошего не снимет, ведь режиссура требует большой энергии и отдачи…»

В 1988 году Феофанова благополучно окончила училище и пришла работать в театр. Правда, им стал не Малый, а Московский областной театр драмы. Именно оттуда она и попала в «Операцию «Кооперация» к Гайдаю. Судя по всему, великого комедиографа пленил не столько актерский талант актрисы, а ее внешность – видимо, из трех главных претенденток на роль именно красота Ирины произвела на него должное впечатление.

Съемки фильма начались 16 марта 1989 года с павильонных эпизодов, где снималась и Феофанова. Снимали в декорациях «Редакция газеты» (там работала героиня Ирины – журналистка Лена) и «Офис Димы». Но спустя шесть дней после начала съемок их пришлось остановить – заболел Гайдай. Причем болел он долго – почти месяц, а точнее – 25 дней. 18 апреля съемки возобновились с объекта «Офис Димы». Затем снимали эпизоды в декорациях: «Квартира Лены», «Туалет «Комфорт», «Исполком», «Лестничная площадка».

Затем группа перебазировалась в Одессу, где с 25 мая стали снимать натуру. Рассказывает Ирина Феофанова:

«Съемки проходили в Одессе, в основном на улицах города, на пирсе. Помню, меня загримировали под опустившуюся алкоголичку, дали в руки авоську с пустыми бутылками… Стою посреди улицы, вдруг ко мне подходит мужик, такой же алкаш, и говорит: «Слушай, у меня хата свободная, пойдем, возьмем бутылку на двоих, разопьем». Я подумала, что это подвох Гайдая, он любил заставлять актеров импровизировать, ну и говорю: «Пойдем!» – а сама вижу замешательство на лицах операторов. Оказалось, что это самый настоящий пьяница прорвался через ограждение.

А потом ночью мы снимали сцену с проститутками: работали почти до утра, устали жутко и прямо в костюмах и гриме отправились в гостиницу – просто не было уже сил переодеваться. Время тогда было советское, не могу сказать, что в гостиницах совсем не было проституток, но для них еще не установили свободного входа-выхода, как сейчас. Уже перед самой гостиницей мы соображаем, что сейчас начнутся проблемы, что придется очень долго доказывать дежурной, что мы артисты и в этой гостинице живем. Тогда Александр Белявский в форме милиционера вышел вперед и говорит дежурной: «Я – актер Белявский, вы меня знаете? Ну, так вот: я иду к себе в номер, а эти девочки со мной, понятно?» – и мы вчетвером за Сашей гуськом проскользнули. Дежурная, наверное, подумала: «Раз актер, значит, пьянство и разврат: шлюх привел с собой, а выпивка уже в номере».

По поводу слухов о том, что у нее на съемках был роман с Харатьяном, Ирина отвечает следующим образом:

«Дима очень хороший партнер, с ним легко работать. Мне кажется, он в качестве приоритета выбирает профессию и качественно сыгранную роль, а не роман с партнершей. Лично мне, например, мешает увлечение партнером – трудно контролировать ситуацию и правильно играть роль. Дима пару раз приглашал меня поужинать, а потом… Потом он познакомился на пляже с Мариной Майко, своей будущей женой, и весь его романтический настрой был уже направлен на нее (18-летняя Марина в те же самые дни снималась в Одессе в фильме «Закат» по И. Бабелю. – Ф. Р .).

На самом деле, одна очень умная женщина, моя наставница, замечательная актриса Людмила Аринина как-то сказала мне: «Ирочка, у тебя может быть муж, любимый человек, какой угодно жаркий роман, но режиссер об этом знать не должен. Во время съемок ты должна принадлежать только ему – запомни, он мужчина». И это верно, режиссер, выбирая актрису к себе на картину, руководствуется, прежде всего, своим мужским вкусом, даже если он верный муж и не помышляет о близости с актрисой, он все равно подсознательно ею увлечен. Ему не может не нравиться ее лицо, фигура, манера двигаться или говорить – иначе бы он ее не выбрал из десятка претенденток. И тогда режиссер становится ревнивым собственником, а все актрисы киногруппы – его неприступным гаремом. Так что живописные рассказы о красивых романах на съемочной площадке – это чаще всего выдумки, скорее всего, это засекреченная любовная интрижка с тайными встречами по обоюдному желанию. Это относится ко всем режиссерам-мужчинам…»