Наталья Тендора - Вячеслав Тихонов. Князь из Павловского Посада

25-летний Вячеслав Тихонов в то время был малоизвестным актером. Это была его четвертая работа в кино. Он только что снялся в приключенческом боевике «Максимка» с такими прославленными актерами, как Борис Андреев, Николай Крючков, Марк Бернес. Позади была учеба во ВГИКе, съемки в легендарной картине Сергея Герасимова «Молодая гвардия». Но в отличие от своих товарищей, которые после этого фильма стали звездами и наперебой получали предложения от режиссеров, актерская карьера Вячеслава пока продвигалась вяло. Зато он женился на завидной красавице Нонне Мордюковой. И тут поступило предложение от режиссера Исаака Шмарука сыграть летчика-курсанта в картине «Звезды на крыльях» – в духе соцреализма: никаких декораций, настоящее летное училище, самолеты, форма…

Актерам пришлось вместе с курсантами ходить на зарядку, драить самолеты, изучать строение двигателя, питаться в одной столовой. Правда, жили они не в казармах на 150 человек, а в маленьких номерах.

В советском кино образ Тихонова прочно ассоциируется с романтическим и благородным героем. Однако в фильме «Звезды на крыльях» образ у него был совсем не героический.

– Он играл порядочного разгильдяя, – рассказывает Василий Андреевич. – Во время полета его герой открыл кабину, чтобы посмотреть, что вокруг происходит, хотя это строжайше запрещено. Мало того, у него еще сорвало шлемофон, который этот шалопай забыл застегнуть. За это по сценарию начальник отправил его на трое суток в наряд на камбуз – картошку чистить, полы мыть. И Тихонов мыл. Долго возил шваброй по полу – по сюжету несколько раз появлялся старшина, проверял белым платочком чистоту пола и заставлял драить еще. Потом этот курсант ушел в самоволку, и мы искали его всем училищем – у нас почти все участвовали в массовке.

Василий Бойко участвовал в массовке меньше всех, потому что в свободное время предпочитал фотографировать, а по ночам, тайком прокравшись к приятелю, который тоже увлекался фотоделом, печатал снимки. С особенным вниманием он наблюдал за актерами, хотя никого из них не знал (кроме Тихонова в фильме снимался известный советский артист Юрий Боголюбов).

– Общались с Тихоновым мы на равных. Звали его просто Славой. Он, кстати, был самым разговорчивым и веселым, постоянно анекдоты рассказывал. И честно признавался, что ему тяжело привыкать к курсантской жизни. Особенно трудно ему было запомнить устройство приборной доски в самолете – он учился летать на МиГ-15. По сценарию ему надо было с завязанными глазами по команде ткнуть в тот или другой прибор. Тренировал Тихонова наш инструктор, но все равно все эти приборы давались ему очень тяжело.

Летать он, конечно, не летал. Сцена с потерей шлемофона снималась на земле, а ветер нагоняли двигателями от других самолетов.

– А еще ему жутко не нравилось ходить в брюках клеш, – вспоминает Василий Андреевич. – Тогда это был писк моды у моряков – вшивать в форменные брюки клинья. Начальство нас ловило и выпарывало их прямо на месте, так что мы возвращались в рваных штанах. Естественно, тот хулиган, которого играл Тихонов, самый первый последовал этой крамольной моде. Но сам актер жаловался, что путается в таких брюках. Еще бы, у нас ведь надо было иметь клеш не меньше 43 см! Потом привык, ему даже понравилось. Они вообще все очень старались вести себя как настоящие курсанты, хотя, конечно, не все у них получилось.

– Съемки заканчивали уже после нашего выпуска, – вспоминает Василий Андреевич. – Жаль, что я так и не увидел, чем дело закончилось. А потом этот фильм всего два раза показывали, да и то в 60-е годы. Вот бы еще раз посмотреть!

Окончив училище, Василий Андреевич стал служить на Северном флоте. В конце 50-х он оказался в местечке Луостари Новое Мурманской области, рядом с финской границей.

– Вместе со мной там служили наши ребята, выпускники училища, – вспоминает Василий Бойко. – Но у нас был недобор, и поэтому к нам прислали человек десять летчиков из другого училища. У нас форма была красивая, а у них обычная. За это мы их насмешливо звали сапогами: у нас-то были ботинки! Среди тех ребят был один парнишка – Юра Гагарин. И именно от нас его забрали для космических полетов. Могли бы, кстати, и меня… Году в 58-м к нам приехала медкомиссия. Юрке, мне и еще одному товарищу приказали отойти в сторонку. Мы ужасно за него переживали – обычно это грозило списанием. Однако нам сказали, что по росту (все мы были невысокие, около 170), телосложению (Юра, как и я, был такой плотный) и кровяному давлению (оно у нас троих было низкое, 105 на 55) мы подходим для нового вида полетов – на ракетах. Нам объяснили, что это секретный и опасный для жизни проект, и велели думать три дня. У Юры тогда уже была жена Валя и дочка, вторая еще не родилась. У меня тоже жена и две дочери. Моя ни в какую не соглашалась. А Валя согласие дала. Мне кажется, они тогда довольно бедно жили – Валентина всегда была так плохо одета, в каком-то замурзанном пальтишке… Юра уехал в Москву. Через некоторое время возвратился за вещами сияющий. Рассказывал, как его тренируют и что ему дали полностью обставленную квартиру в Москве. После этого моя Зина сказала, что даст согласие на мои полеты. Юра обрадовался. Но когда я написал письмо в Москву, мне пришел ответ, что ни на какие ракеты никогда набора не было, нет и не будет. Ну, может, оно и к лучшему… В этот «несуществующий» набор потом попали еще двое ребят из нашего училища – Григорий Нелюбов и Иван Аникеев. Нелюбов был вторым дублером Гагарина, а Ваня, который, кстати, родом из Лисок, значился в первой шестерке космонавтов. Но сколько людей водка погубила! Они устроили пьяную драку, и их обоих уволили. Гриша потом бросился под поезд…