Ю. Крылов - Я, Фаина Раневская …и вздорная, и одинокая

Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.

В Москве, в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, открылась выставка «Шедевры Дрезденской галереи». Возле «Сикстинской мадонны» Рафаэля стояло много людей – смотрели, о чем-то говорили… И неожиданно громко, как бы рассекая толпу, чей-то голос возмутился:

– Нет, я вот одного не могу понять… Стоят вокруг, полно народу. А что толпятся?.. Ну что в ней особенного?! Босиком, растрепанная…

– Молодой человек, – прервала монолог Ф. Г. Раневская, – эта дама так долго пленяла лучшие умы человечества, что она вполне может выбирать сама, кому ей нравиться, а кому нет.

Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего.

Ну и лица мне попадаются, не лица, а личное оскорбление!

Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.

На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый – не может.

Еврей ест курицу, когда он болен или когда курица больна.

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Оптимизм – это недостаток информации.

Погода ваша меня огорчила, у нашей планеты явный климакс, поскольку планета – дама!

Я ненавижу зиму, как Гитлера!

Какой печальный город (Ленинград). Невыносимо красивый и такой печальный, с тяжело-болезнетворным климатом.

Журналист интересуется:

– Кем была ваша мать до ее замужества?

– У меня не было матери до ее замужества.

Разгадывают кроссворд:

– Падшее существо, пять букв, последняя – мягкий знак.

Раневская, не задумываясь:

– Рубль!

Актеры на собрании труппы обсуждают товарища, которого обвиняют в гомосексуализме. Звучат выступления:

– Это растление молодежи…

– Это преступление…

– Боже мой, – не выдерживает Раневская, – несчастная страна, где человек не может распоряжаться своей жопой.

Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм – это не извращения, – заявляла актриса. – Извращений, собственно, два – хоккей на траве и балет на льду.

Сказка – это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль – это когда наоборот.

– Вот женишься, Алешенька, тогда поймешь, что такое счастье.

– Да.

– Да, но поздно будет.

Раневская, всю жизнь прожившая одна, говаривала:

– Семья – это очень серьезно, семья человеку заменяет все. Поэтому, прежде чем завести семью, необходимо как следует подумать, что для вас важнее: все или семья.

Фаина Георгиевна вернулась домой бледная как смерть и рассказала, что ехала от театра на такси.

– Я сразу поняла, что он лихач. Как он лавировал между машинами, увиливал от грузовиков, проскальзывал прямо перед носом прохожих! Но по-настоящему я испугалась уже потом. Когда мы приехали, он достал лупу, чтобы посмотреть на счетчик!

Киногруппа, в составе которой находилась Фаина Раневская, с утра выехала за город на натурные съемки. Предстояла большая работа, нужно было много успеть за день. У Раневской же, как назло, случилось расстройство желудка. По приезде на площадку она сразу направилась к выстроенному на краю поля дощатому сооружению. Аппаратура давно установлена, группа готова к съемкам, а артистки нет и нет. Режиссер нервничает, глядит на часы, оператор сучит ногами. Актриса не появляется. Орут, думая, что с ней что-то случилось. Она отзывается, кричит, что с ней все в порядке. Наконец после долгого ожидания дверь открывается и Раневская, подходя к группе, говорит:

– Братцы вы мои! Знали бы вы, сколько в человеке дерьма!

Раневская, как и очень многие женщины, абсолютно не разбиралась в физике и однажды вдруг заинтересовалась, почему железные корабли не тонут.

– Как же это так? – допытывалась она у одной своей знакомой, инженера по профессии. – Железо ведь тяжелее воды, отчего же тогда корабли из железа не тонут?

– Тут все очень просто, – ответила та. – Вы ведь учили физику в школе?