Иосиф Маневич - За экраном

Потом вроде Гена успокоился, писал Дубровского под охраной Сережи и Беллы, – так и того запретили, неизвестно почему! Может, натянули поскорее веревку, что у Гены давно уже была на шее…

Сережа Урусевский готовился к постановке, сам пошел в больницу, чтобы в форме быть на съемках, лег под нож – и не встал.

Не стало и многих других из болшевских аборигенов. Не хватает мне знакомого голоса Сани Гинзбурга, его доброй улыбки, готовности помочь. Не стало и его. Уже страшно заглянуть в записную книжку, хоть поменял ее недавно! Ритм болшевской жизни не меняется. Закон в жизни сценариста неумолим. Не разрешили «Чудо святого Антония» Кулишу – чуда не произошло. Но снимают «Синюю птицу» на «Ленфильме». Болшево полнится рассказами о поведении суперзвезд: Элизабет Тейлор, Джейн Фонда и Кьюкора.

Тейлор живет в загородной вилле, ей на студии создан особый буфет, платья – только из Парижа, освободили Грицюса: снимал ее не так, – прилетел ее собственный оператор из Америки.

Фонда ходит в спецовке и свитере, ест в рабочих столовых и выступает на митингах в поддержку Вьетнама, в защиту Луиса Корвалана, но по приезде в Америку дала интервью, что в стране социализма нет демократии и равенства, что у нас бюрократический режим. Кьюкор забросил сценарий Каплера, сказал, что не поставит его в титры американского варианта. Расходы непомерны, другие группы жмутся, им режут сметы – все для «Синей птицы». Все – за «синей птицей»…

Кончили четыре серии Маркса многостаночники – Гребнев и Добродеев. А у Тополя расторгли два договора. Вайншток пока не нашел продюсера для Брет Гарта. Даже Райзмана и Габриловича одолели поправками, и будет ли «Странная женщина» на экране или не будет, – а если и будет, то уже не странная…

О моих успехах и говорить не приходится. «Тимошу» закопали в четвертый раз, совсем на днях, а год провалялся на студии, как и книга в типографии.

Но болшевский фольклор живет: неисчерпаемый Леонид Осипович, вторит ему нагрянувший Прут!

Надвигается фестиваль, но странно, говорят о нем меньше всего, почти все разъезжаются. А абонементы – для родных и знакомых. Юткевич и Комаров твердят, что еще хуже, чем всегда. Да, еще новость. Это последний фестиваль, который проводит Союз, все теперь – в Госкино. И уже совсем непонятно, для чего теперь Союз. Просто – как у других. Но у других-то он действительно творческий и экономический центр. У нас же – распределение путевок… Не слишком ли много народу этим занято? Да, Болшево закрывают на капитальный ремонт, а его обитателям будут выдавать путевки в Дом ветеранов кино.

Перечитал болшевские заметки. Они уже требуют продолжения. Жизнь болшевских обитателей полна неожиданностей.

Приехал, как всегда, в первый день старого Нового года. В этот раз встречал его в Москве. Здесь уже все на месте. Сезон открыли драматурги. Представители всех поколений. К. Исаев экранизирует пухлый армянский роман для Э. Кеосаяна, Фрид и Дунский аккуратно выполняют четырехсерийную норму для «Таджикфильма» – «Человек меняет кожу» по Бруно Ясенскому. Говорят, что трудно, взялись по воспоминаниям прежних дней, а сегодня уж все читается по-другому – вернее, не читается вовсе. Непонятно, зачем им это. Для денег? Так у них три фильма в производстве… Я ждал от них чего-то нового. Неужели все закончилось на «Жили-были старик со старухой»?

Ежов и Кончаловский переписывают «Сибириаду», хоть она уже напечатана в «Новом мире», – поспешили ребята. Снимать это нельзя, говорит мне Андрей, сейчас все перелопачиваем. Вадим Трунин под стражей у Гостева: пишут продолжение «Фронта без флангов», все сроки давно прошли. Гостев отобрал у Трунина ключи от машины, очередную жену отправляет домой. Трунин пишет без денег, так как три договора не выполнены, а новых заключать нельзя. Эдик Володарский – сейчас его время. Статьи в газетах под названием: «Драматургия Володарского». Заканчивает сейчас Пугачева. Просит прочесть. Здесь же Валя Черных, он ныне – «номер два». Для Карасика «День отъезда, день приезда», сегодня генералка пьес у Завадского. Оба говорят, что с кино – все. В театре ты – человек, автор! В кино же, как сдал сценарий, – лучше не являйся… Есть над чем подумать Госкино. Я об этом устал говорить и писать – бросил лет пять назад, все бесполезно, да еще нажил врагов-режиссеров, за умаление их профессии. А ведь «Долги наши», что прошли в ста сорока театрах, изначально были сценарием, так же как «Человек со стороны» сначала стал явлением, а потом уже только – на экране… Сейчас «Долги» снимает Яшин, через пять лет. Есть над чем задуматься Госкино, есть… Ведь уплывают кинодраматурги и в прозу, и в телефильм… Пишет сценарии Андрюша Смирнов не для себя и даже не для «Мосфильма», где работает, а для «Ленфильма» – у нас, говорят, не пройдет. «Ленфильм» все-таки создал пять-шесть проблемных и интересных картин. Замысел интересный, работает с увлечением. «Осень», написанная им в Болшеве, – о которой я уже писал – принята, но идет где-то в провинции, две недели шла в Ленинграде. Там можно – а москвичам смотреть возбраняется. Неисповедимы пути проката. «Осень» для Андрюши – памятный фильм: отблагодарила его Наташа, ушла… Очень он любит своих дочек. Оставил их на Беговой. Сам пока бездомен, – вот тут познакомился с Прудниковой, с Таганки, молоденькая актриса, лицо милое…