Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

В «Космосе» так: лестница, лестница, лестница… От сцены до самой верхотуры, и если дверь наверху открыть, то лесенка идет до самого киномеханика. И вот, когда все кончилось, Олегу Ивановичу из первых рядов подарили огромную-огромную охапку цветов – астры и хризантемы. И он бежит с этим малиново-красным букетом по лестнице вверх, ко входу в зал – такой счастливый, радостный. Кидает мне эту охапку:

– Все! Поехали!

Мне кажется, что и он получил от этой встречи самое большое удовольствие.

В Университете встреча прошла по-разному. Были выкрики из зала. В конце прислали ему записку: «Закругляйся, дядя. Гав-гав-гав!». А он отреагировал так:

– Ну, что ж… Закругляюсь… Смотрите фрагменты…

И ушел со сцены.

Потом, в день его отъезда, приходила группа ребят в аэропорт извиняться – это уже когда я его провожала. А он:

– Да что вы, ребята!.. Ладно вам…

И завершение поездки было очень хорошее. Очень тепло с нами расстался, и расцеловались мы с ним, и руки он нам на прощание пожал… А тут еще и ребята эти прибежали. Уезжал он какой-то довольный. Нигде ничего не сорвалось, хотя были и какие-то моменты, из-за которых он переживал. Тот же Университет, например.

Как-то прислали ему записку: «Есть ли у вас дети?» Он ничего не ответил. А в Новороссийске зашел разговор о том, что он очень любит собак. Не с залом, а так, за кулисами Дворца моряков перед выступлением. На следующий день приходит кто-то из работников Дворца и говорит:

– Олег Иванович, у меня есть прекрасный щенок. Очень хорошая собачка. Мы хотим вам ее подарить. Возьмите…

– Что вы, ребята! Это же ТАКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ – живое существо к себе приручить…

И вот когда ему задали вопрос о детях, я подумала: «Боже мой, да если этот человек так относится к животным и не заводит собаку не потому, что не хочет, а потому, что боится не уделить ей чего-то должного, потому что много ездит, живет на колесах…»

Конечно, с другой стороны, все это очень сложно… Но интонация была именно на ОТВЕТСТВЕННОСТИ. Сотни людей заводят собак просто для антуража, а этот…

Наверное, он все-таки немножко потеплел душой за время, проведенное у нас. Людмила не доверила его никому из организаторов. Только она и я с ним работали на маршруте.

Сама я родом из Темрюка. За ним есть место, где возле Керченского пролива сходятся два моря. Едешь по дороге – с одной стороны Черное, с другой – Азовское. Мы ему рассказывали, и он страшно заинтересовался этим местом. И все говорил, что еще раз приедет:

– Приеду к вам в марте 81-го года. Поедем к твоим родителям… Там у вас Темрюк, Тамань… вино… Вот когда пить начну – сразу сюда… Посмотрю, что там за «два моря»…

Не знаю, был ли он «зашит» в это время, но у нас совершенно не пил.

Разговоры о его следующем приезде шли, еще когда он у нас работал. Потом у Людмилы был, вероятно, и телефонный разговор с ним, потому что я помню, как оговаривались даже сроки его второго приезда, где его поселить, куда его свозить. Почему он говорил о весне 81-го, а не приближающегося 80-го года – ни вспомнить, ни объяснить не могу.

Очень много и смешно рассказывал он о съемках «Плохого хорошего человека». Точнее, об обратной стороне этого дела. Они с Папановым приехали на натуру первые, потом встречали в аэропорту Высоцкого… Очень весело им всем жилось, но недолго:

– Вызвали жен и ставку им платили, чтобы только они нас «оберегали».

А жены их стали по магазинам таскать, и Папанов требовал:

– Найдите мне красную майку! Буду в ней ездить на велосипеде на дачу, чтобы меня машины издали видели!..

Изображал Папанова, но я не могу так передать. Очень похоже! Была какая-то медсестра, с которой Папанов познакомился, и она его снабдила спиртом. Спрятались они вдвоем с Далем где-то, развели его… И Анатолий Дмитриевич все приговаривал:

– Х’лавное на Хейфица не упасть…

Рассказывал Даль о своих «загулах» с Высоцким:

– Сидим на кухне, пьем. Вдруг влетает Марина и говорит: «Алкоголики! А сами… сами пить не умеете!.. Научитесь сначала, а потом пейте!!!» Выдула бутылку водки и пошла спать спокойно…

Кстати, Даль к Высоцкому не «лип», как это делали многие. После Олега Ивановича к нам приезжал актер Борис Хмельницкий, так он с каждой сцены представлялся лучшим другом Высоцкого и рассказывал о нем примерно так:

– Вот приходит ко мне Володя… Помоги, говорит, музыку написать к песне…

Даль, во-первых, со сцены никогда о Высоцком не распространялся. А в наших разговорах отзывался о нем очень уважительно. Да, на вопросы зрителей о нем отвечал, но никакого «друга», никакого панибратства со сцены не звучало.