Федор Раззаков - Ефремовы. Без ретуши

Однако в этом случае Ефремова постигла неудача — Новожилова ему отказала во взаимности, поскольку увлеклась… его другом и партнером по сцене Геннадием Печниковым. Но тот к тому времени был уже несвободен. Видимо, в отместку за это Ефремов чуть позже решит… соблазнить жену самого Печникова. Вот как тот вспоминает об этом: «Что касается того, что Олегу не отказала ни одна женщина… Как минимум одна — точно отказала, и я эту женщину знаю. Она моя жена. Я ведь, как и Олег, создал семью после 30 лет [3] Актер родился 8 сентября 1926 года , и мы с Валерией прожили всю жизнь вместе. Конечно, она знала Олега, он ведь бывал у нас в гостях. Но однажды Ефремов пришел к нам, зная, что меня дома нет. Немного удивившись, жена пригласила его пообедать. Какое-то время Олег сидел спокойно, а потом вдруг «пошел в атаку», попытавшись натиском покорить ее. Он всегда так делал… Но Валерия неожиданно оказала сопротивление и со словами «Олег, да ты что, с ума сошел!» решительно его оттолкнула. Когда она рассказала мне об этом, я спросил: «А почему ты ему отказала-то?» До того я уже привык, что в Олега все влюбляются и никто ему не отказывает. Но тут уж удивилась моя жена. Говорит: «А что в нем такого особенного-то, чтобы замужняя женщина перед ним не устояла? Долговязый, некрасивый». Так что были все же женщины, которым Ефремов не нравился. Хотя большинство по одному его слову, вопреки здравому смыслу, готовы были идти за ним на край света… Я не стал ничего говорить Олегу. Не вызвал на разговор, не сказал: «Ты теперь мне не друг». Я его простил. Просто потому, что слишком хорошо его знал. Тем более что и раньше у нас с ним были ситуации, когда нравилась одна женщина…»

В последние два года своего пребывания в ЦДТ Ефремов сыграл четыре новые роли: Саню Григорьева в «Двух капитанах» В. Каверина (1955), Кочергина в «Дочке» В. Каверина (1956), Монкса в «Оливере Твисте» Ч. Диккенса (1956) и Самозванца в «Борисе Годунове» А. С. Пушкина. Последний спектакль поставил Анатолий Эфрос, и о нем много писала тогдашняя пресса. Например, в «Московском комсомольце» К. Щербаков поделился следующими впечатлениями от игры Ефремова: «…Не может полностью удовлетворить и исполнение роли Дмитрия Самозванца О. Ефремовым. Некоторые сцены, такие как «Келья в Чудовом монастыре» и «Корчма на литовской границе», сыграны темпераментно, на самом высоком уровне. Но интересно, четко намеченный образ в дальнейшем мельчает, расплывается. В спектакле исчезли или прозвучали очень приглушенно такие характерные для Самозванца черты, как удаль, отвага, беспечность, та пылкость и неуравновешенность, которые в сочетании с трезвым расчетом создавали характер самобытный, неповторимый. Вместо этого появился совершенно чуждый пушкинскому образу элемент комизма, в конце сцены у фонтана до такой степени переносится Ефремовым в бытовой план, что становится просто досадно…»

Вообще этот спектакль появился на свет не случайно. В последний раз в московских театрах ставили пушкинского «Бориса Годунова» в 1937 году, когда в СССР отмечали 100-летие со дня гибели А. С. Пушкина. После чего на это произведение был наложен негласный запрет. Но в марте 1953 года из жизни ушел И. Сталин и начался процесс переосмысления времени его правления. Причем переосмысление это было по большей мере критическое, а задал этот дискурс в феврале 1956 года XX съезд КПСС, на котором Н. Хрущев выступил с докладом «О культе личности И. Сталина». С этого момента на покойного «вождя народов» стали вешать всех собак, тем самым расколов общество и все мировое коммунистическое движение в целом. Зачем это было сделано? Во-первых, Хрущеву для укрепления своей власти было нужно дискредитировать верных соратников Сталина и убрать их со своего пути, во-вторых, того требовал Запад, с определенной частью элиты которого Хрущев собирался «мирно сосуществовать» (об этом было заявлено на том же XX съезде). Ведь можно было при желании разоблачить некие деяния времен правления Сталина без большого шума, не вынося этого на суд широкой общественности. При таком раскладе общество не оказалось бы расколотым, из-за чего удалось бы избежать многих потрясений. Но раскол, судя по всему, был нужен новой власти, которая решила пойти по римскому пути «разделяй и властвуй». Власть (центр) пыталась лавировать между «правыми» (консерваторы) и «левыми» (либералы), надеясь сохранить баланс и не свалиться в пропасть. А в качестве сакральной жертвы был выбран Сталин, которого намеренно измазали грязью, начисто забыв, что пресловутую «оттепель» замыслил именно он еще в 1952 году. Для чего на XIX съезде КПСС был существенно обновлен высший партийный ареопаг — Президиум ЦК (он был расширен с 12 человек до 25), что ясно указывало на то, что Сталин собирается делать ставку на молодых выдвиженцев. Одновременно готовились реформы в области идеологии и экономики, которые должны были расширить демократические рамки советской системы.