Анатолий Гончаров - Мадам, уже падает Листьев

Лисовский (угрюмо): – Да.

Немцов: – Иначе я не могу заполнять декларацию. Я автор указа и не могу ее заполнить. Я сейчас попрошу Бориса Николаевича, чтобы он попридержал указ из-за вас.

Лисовский: – Когда должны прийти деньги, чтобы ничего не задерживать?

Немцов: – Указ выйдет по моей просьбе послезавтра.

Лисовский: – Значит, завтра у тебя должны быть деньги?

Немцов: – Можно послезавтра. Но ты пойми, вы меня подставляете, б…ь, на ровном месте!..

Лисовский: – Борь, я согласен. Но мог бы твой человек хотя бы мне позвонить, чтобы не доводить дело до…

Немцов: – Звонят по двадцать раз. Там этот ваш Григорьев на х… всех посылает… Короче, давай так договоримся. Там у меня два счета, один – негласный, понимаешь? Распредели сумму пополам – и на два счета. Только не забудь, а то у вас у всех куриная память, б…!

Лисовский: – Понял. Пусть твой человек, кто ведет это дело, перезвонит мне в офис, и завтра все будет сделано.

Немцов: – Хорошо. Пока…

Сто тысяч долларов за никчёмную и лживую книжонку – таких гонораров не существует в природе российского книгоиздательства Чубайс это хорошо знает. Ельцину за состряпанные Юмашевым «Записки президента» едва наскребли 18 тысяч долларов, возместив сверхнормативные затраты на издание своими деньгами. Солженицыну и такая сумма не снилась. Маринина, поставившая дело написания детективов на бригадный подряд, получает за книгу в лучшем случае четыре-пять тысяч долларов.

Сто тысяч – это не гонорар, а слабо закамуфлированная дань за молчание Немцова. Он знал, кто заказал Влада Листьева, и Лисовский тоже знал, что Немцов знает. Молчание дорогого стоит. По меньшей мере – пятнадцати лет строгого режима.

Жить с этим обоюдным знанием вроде бы можно, только вот Немцов уж очень любил большие тарелки, а про всадников Апокалипсиса никто ему не рассказывал.

Речь не идет о попытке виртуального расследования убийства на Москворецком мосту: кто убил, за что убил? Не наше это сыскное дело. Речь о том, что заказать Немцова могли многие, и с их точки зрения, было за что.

Лисовский после тяжелого разговора с Немцовым пожаловался неустановленному лицу, что у него никакого желания работать – он в дурацкой ситуации, его прессуют.

– В каком плане? – поинтересовалось лицо.

– Всамом серьезном,-ответил Лисовский.

– Ничего страшного, разберемся.

– А как? Что ты имеешь в виду?

– Очень просто, -усмехнулся собеседник. – Голову Немцову переставим…

Оба смеются. Перспектива заманчивая. Надо подумать. Но тут у Лисовского начинаются кошмарные напряги с налоговой полицией. Приходят с обыском к нему, к директору издательства «Вагриус» Григорьеву. Что происходит? Происходит упадок сил плюс бессонница, плохая кардиограмма и вопросы к самому себе. Как жить дальше? Завтра, послезавтра и вообще – как? Чтобы прийти к какому-то ответу, надо вспомнить, что было позавчера.

26 февраля 1995 года в ночном клубе «Феллини» состоялась «стрелка» Листьева с Лисовским. Речь шла о ста миллионах долларов отступных, которые требовал для себя Лисовский, лишенный рекламной кормушки на Первом канале. А еще до «стрелки», когда Листьев только объявил, что приостанавливает размещение рекламы на канале, Березовский, страшно возмутившись, сказал Листьеву: «Я тебе плачу больше, чем получает президент США. Неужели этого мало?»

Оказалось, что мало. И ста миллионов долларов у Листьева не было, чтобы откупиться от Лисовского. «Что ж, Влад, – сказал глава рекламного агентства «Премьер-СВ», – это твое собственное желание, я тебе его не навязывал».

Поздно вечером 27 февраля сотрудник охраны станции метро «Павелецкая- кольцевая» видел, как в вестибюль вошел Владислав Листьев. Купив жетон, стал звонить из автомата, зная, что сотовый прослушивается. Милиционер обратил внимание, что Листьев выглядел усталым или больным. Подошел поближе, чтобы предложить воспользоваться телефоном в дежурной комнате, и услышал, как Листьев говорит кому-то, что у него неприятности, что-то гнетет, и он чувствует, что произойдет несчастье.

В ту ночь Влад находился в доме приемов «Логоваза». О чем-то бурно спорил с Березовским, после чего тот спешно отправился в аэропорт и покинул пределы России. Всего на одни сутки. Очень похоже, что обеспечивал себе алиби.

А1 марта 1995 года Листьев был убит… по собственному желанию.

Кем надо быть, чтобы на одних понтах пролезть во главу любого оппозиционного шевеления, презентовать себя митинговым вождем, уличным трибуном, способным замахнуться на «путинский режим», и очень скоро путем интриг, скандалов и склок развалить едва наметившееся единение «несогласных»?