Анатолий Гончаров - Мадам, уже падает Листьев

Потанин: – Разберутся с нею! Голой и босой в Москву пойдет. Это которая из них? Кристина? На «субботник» закину!..

Игумен Иоанн: – Помилуйте, Владимир Олегович, какие разборки! Она поняла, что иго мое – благо, и бремя мое легко. Укротил сердцем. А та вторая очень даже хороша. Царям земным любодействовать с нею, а не пастырям бедным.

Потанин: – Так сколько, вы говорите, надо всего на проект?

Игумен Иоанн: – Митрополит просил передать, что тысяч триста примерно. Не рублей, конечно. А лучше так и все четыреста.

Потанин: – Столько не смогу сейчас. Сто тысяч в качестве первого взноса, а там посмотрим, только вы, как договаривались, устроите мне аудиенцию у Патриарха.

Игумен Иоанн: – С владыкой постараемся все устроить. Однако при ста тысячах мы просто по бизнесу не уложимся. Структура затрат такова, что никак не уложимся. Надо, Владимир Олегович, наших людишек на телевидении поддержать, чтобы ударили по растлителям духа, да и завладели кнопкой ТВ-6… Триста тысяч! А лучше так и все четыреста.

Потанин: – Сейчас смогу только двести тысяч, отец Иоанн. На неделе слетаю в Нью-Йорк, на всемирный форум, там встречусь с Михал Михалычем…

Игумен Иоанн: – Это уже другой разговор. Кто такой Михал Михалыч?

Потанин: – Касьянов. Власть и надежда наша.

Игумен Иоанн: – Вот и возьми у него от лица паствы страждущей, неимущей! Грех не взять. Проси сразу миллион. При его власти это не деньги. А мы на патриархии примем коллегиальное решение ваших проблем, не станем ждать еще полгода. И вы сподобитесь ордена святого преподобного Сергия Радонежского третьей степени.

Потанин: – Третьей у меня уже есть.

Игумен Иоанн: – Значит, второй. Это я запамятовал. Ну что ж, пойду в свою опочивальню… Не к ночи будь сказано, Владимир Олегович, зачем ты сюда Немцова пускаешь? Неуязвимый в своей пошлости человек, это так, но вопрос мой в другом. Он же из бросовой агентуры КГБ. Не знал или это тебе все равно?

Потанин: – Во-первых, не знал, а во-вторых, он сам сюда рвется. Как отказать? Он сменил меня на посту вице-премьера.

Игумен Иоанн: – После в его кабинет Маслюков въехал, а там все «жучками» утыкано. Нет ли и здесь этих насекомых? Он живет на Садово-Кудринской, 9, так? Где Ястржембский, Сысуев, Починок. Все трое почти одновременно оказались в опале. Только Починка пересадили в другое место, на бесхлебицу, а тех прогнали без объяснения причин. А причина одна – Немцов…

Следующая запись с камеры видеонаблюдения явила взору следователей молодую женщину пикантной наружности. Лицо ее обрамляли золотистые локоны, глаза горели недобрым огнем, а на груди висел фотоаппарат с телеобъективом. Звука не было.

– Это Хайди Холлинджер по прозвищу Стреляющий Глаз, – пояснил Аминов. – Известна высшим кругам, ими же опекаема.

– А что ей в «Лужках» понадобилось?

– Требовала встречи с Немцовым, но тот побоялся выйти. Пусть, мол, передаст свою просьбу через охрану. Хайди передала одно слово: гадина!..

– И после этого, как вы сказали, Немцов стал сдвинутый на всю голову, так?

– Не совсем. Сдвинулся он несколько позже. В журнале «Люди» появилась фотография: полуодетый Немцов в окружении стаи обнаженных нимфеток. Скандал случился неописуемый. Главный редактор был уволен, журнал закрылся. Про Немцова стали ходить слухи, что его заказали. Лично я в это не верю. Возможно, когда-нибудь кому-то и понадобится его смерть, а сейчас это просто акт мести со стороны обманутой женщины по прозвищу Стреляющий Глаз…

Р. 3. Спустя годы смерть Немцова понадобилась многим. Все концы укрылись в мутных водах Москвы-реки. И депутаты Госдумы РФ с легким сердцем отказались почтить память убиенного протокольной минутой молчания. Зачем, когда он сам замолчал навсегда?..

12-17 марта 2015 года.

Имеется в виду, конечно же, Большой Москворецкий мост, на котором 27 февраля 2015 года застрелили Бориса Немцова. Это именно то место, где фарс оборачивается драмой, а драма, соответственно, тяготеет к фарсу.

Почему так? Потому что Кремль рядом, да охрана далековато. И храм Василия Блаженного на виду, да иерархи, видимо, отдыхают. Не исключено, что в «Лужках».

Мало кто помнит сегодня, что произошло в ночь с 14 на 15 октября 1995 года на Москворецком мосту, когда доморощенный террорист Виктор Сургай, уроженец поселка Кирпичи Туапсинского района, захватил в заложники южнокорейских туристов. 25 человек оказались в плену у террориста под стенами Кремля – чего, спрашивается, стоит Служба безопасности, возглавляемая генералом Коржаковым, если такое происходит в самом сердце российской столицы?..