Артем Сергеев - Беседы о Сталине

Корр.: Охраняли Василия вне дома?

А.С.: Да, был такой человек, Александр Сергеевич Волков, Василий с ним дружил. Познакомились они в 1934 году в Железноводске, когда Волков издали наблюдал за Василием. Василий сказал ему: «Чего ты там ходишь? Иди сюда».

В отношения с товарищами охранник не вмешивался. Василий и ссорился с друзьями, и ругался. И его ругали. Все на равных. Пожаловаться – было для него немыслимым! Василия любили товарищи и дружили с ним по-настоящему: ходили в кино, в Парк культуры, играли в футбол.

Был он очень хорошим рукоделом, у него в этом был удивительный пример и учитель – его дед Сергей Яковлевич Алилуев – удивительный мастер во всём, за что брался! По дому он, как впоследствии и Василий, многое делал сам. Умер он в 1945 году. Василий очень любил работать, в семье вообще приветствовался труд, особенно физический. Василий и дома, и на даче много работал: сгрести мусор, с крыши сбросить снег, грядки вскопать, починить что-то – он первый, и работал буквально до упаду. Работоспособность у Василия была весьма высокой всегда. Он любил физический труд, работу руками и хорошую работу, выходящую из-под его рук. У меня до сих пор сохранились его рисунки на плоских морских камешках, сделанный в переплете блокнот. Изготовлен этот блокнот мастерски: и с рисунками, и с портретиком вставленным, а ведь Василию тогда было всего 10 лет.

Он был талантлив во многом. Был хорошим спортсменом, хотя физически казался не крепким, даже на вид хиленьким. Например, играли старшие в футбол, его брали в команду: не за фамилию, а за ноги. Прекрасно играл в бильярд ещё мальчишкой. Мы с ним в свое время занимались в кавалерийской школе. Нам было по 13-14 лет. Нашими тренерами были мастера. Мы все прыгали конкур пионер-класса. А Василий, только начав заниматься, прыгал с мастерами, чемпионами, с такими, как капитан Эйдинов, Александра Левина, чемпионка СССР, Валентин Мишин. Как известно, лошадь в фамилиях не разбирается, ею управлять нужно. Мастера сами удивлялись. Конь у него был Борт. И, как говорится, мастер на мастере сидел. Они были привязаны друг к другу. Василий заходит в конюшню, Борт его ещё не видит, у себя в деннике стоит, но уже копытами перебирает, ржет – чувствует Василия, волнуется и радуется. Ну и Василий подойдет, сразу трепать его, гладить, в морду целовать, кусочек сахара даёт. Я удивлялся, что его так животные любят. А потом понял – они чувствовали, что он их очень любил, и отвечали ему тем же. Это была часть его жизни, а я тогда этого не понимал.

О Василии и друзья, и коллеги-лётчики (наставники, сослуживцы, подчинённые) были высокого мнения. Его инструктор, Герой России, полковник в отставке Фёдор Прокопенко или генерал-лейтенант, Герой Советского Союза Долгушин отзывались о Василии прекрасно. Вдруг читаем о том, как он плохо учился в военном училище, о том, что его даже не выпустили лейтенантом, диплом не дали, а дали справку и одного-единственного выпустили в звании младшего лейтенанта. Но его инструктор Фёдор Фёдорович Прокопенко, полковник в отставке, до сих пор жив. Он – Герой России: его представляли к званию Героя Советского Союза трижды, но представление куда-то пропадало. 53 года ходило, в конце концов Прокопенко получил звание уже Героя России. И на этот счет Фёдор Прокопенко публично заявил: «Что это за болтовня? Кто это говорит? Кто лучше меня, его инструктора, может это знать? Я подписывал его диплом как инструктор. В архиве диплом наверняка есть, и подпись там моя стоит. Он был недостаточно усидчивый человек, но там, где дело касалось самолёта и полёта – лётного дела, устройства машины, аэродинамики – у него были только отличные оценки, по всем лётным дисциплинам. И мало того. Мы начали осваивать тогда истребитель И-16. Это очень строгая машина. Василий нас упросил допустить его и освоил эту машину. Я утверждаю – он летал лучше всех остальных курсантов, был самым сильным из них. Летал смело, инициативно, интуитивно. Выпустился лейтенантом и сразу был назначен в строевую боевую часть. Он рвался в бой, не думал, что с ним может что-то случиться, это ему даже и мешало, так как Василий забывал о безопасности, чувство самосохранения у него не срабатывало, были возможности его атаковать сзади, сбоку. Он в бой бросался, завидев противника, буквально накидывался на него. У него было тяжелейшее ранение в ногу, вырвавшее его надолго из боевого строя. В его послужном списке записано, какие типы самолетов он освоил. Кажется, он все освоил. Летал на всем, что летало. Попадал в трудные ситуации: то в самолет молния ударила и машина стала неуправляемой, но он посадил её все-таки. Сумел он посадить машину с лётчиками в Куйбышеве на аэродром, когда за самолётами летали, а другие не смогли. То есть он не только сам выходил из сложнейших ситуаций, но и других спасал. И никогда потом не сетовал, не бахвалился. Всегда говорил: «Война есть война, самолёт есть самолёт, лётчик есть лётчик. Здесь уж кто кого».