Тина Вальен - Распятый ангел

– Но ведь это так интересно!

– Интересно, если твои усилия не пропадают даром. А когда мы поднимаем огромную волну проблем, а в результате ничего не меняется, получаешь стресс от бессилия что-либо изменить в лучшую сторону. Изматывают бесчисленные пиаровские компании, заказные статьи, компрометирующие документы одних бесчестных «правдолюбов» на других, таких же. Поиск сенсаций, горячих материалов раньше увлекал, теперь они лавиной обрушиваются на наши головы. Это уже не интересно, это дурно пахнет. Попробую писать вне штата то, что мне по душе.

– Вам есть на кого опереться, – Полина помолчала. – И где водятся такие мужчины, если не секрет: муж, друг и любовник в одном лице? – задумчиво спросила она.

Юлю не смутило такое любопытство. Скорее, даже не любопытство, а констатация редкости явления.

– Мы познакомились на новогоднем студенческом бале. Встретились глазами, пошли навстречу, взялись за руки и до сих пор не расстаёмся.

Юля надолго замолчала.

– Столько лет вместе, а я до конца не верю в это чудо. Угасла страсть, осталась нежность.

– До сих пор?!

– Память о первых ярких чувствах до сих пор согревает нас.

– Просто сказка.

– Нет, правда и в том, что мы меньше смотрим друг на друга, но всё же в одну сторону…

– Неужели налево? Жизнь не сказка, – поддела Полина.

Юля задорно усмехнулась.

– Даже левые взгляды друг друга не пугают. Просто родными мы уже останемся навсегда: это научились ценить. А теперь колитесь, сколько минут в жизни были счастливы вы? Помните старый грузинский анекдот?

– На моём надгробии можно написать: «Умерла не родившись!» – с обаятельной улыбкой произнесла Полина сакраментальную фразу.

– Приехали! Никак не ожидала, – искренне удивилась Юлия.

Поезд остановился.

– Как видите, приехали… – обе расхохотались.

Прогуливаясь по перрону, они даже не заметили, что стемнело. Юле показалось, что Полина рада остановке и окончанию разговора о себе.

Она так и не узнает секрета её обаяния, тайну омута её тоски.

Объявили об отправлении. Свет в купе уже был приглушён, они улеглись спать. Полина так и не продолжила разговора. Они просто пожелали друг другу спокойной ночи.

Юле представилась изящная кувшинка, затопленная волнами печали. Нет, скорее, ажурный сосуд, переполненный туманом грусти. «Печаль моя светла…». Юля заснула.

– Чаю не желаете? – прогремело раскатами грома за дверью.

Юля вскочила и огляделась: в купе никого, постель на соседней полке в идеальном порядке. Как будто не было прекрасной Полины с фиалковыми глазами. Дверь в купе приоткрылась, и знакомое лицо прошептало:

– Я вам чаю принесу, а то вы до вечера проспите.

Ругаться с ней уже не имело смысла. Юля кивнула в знак согласия. Её часы показывали полдень. Вечером она будет дома.

Юля сходила умыться и села за столик. На нём стоял стакан ароматного чая. Рядом лежала толстая тетрадь, а сверху записка: «Очаровательной соседке. Оставляю вам свою историю. Может пригодиться как тема для романа. Желаю счастья. Полина».

Петрович встретил Юлю на почти безлюдном перроне, в машине вручил белую розу. Явно сердился. Через пять часов наступит новый век…

Сейчас на неё с криками восторга набросятся мама с дочкой, подружки. Предвкушение праздника – самый прекрасный момент.

Дома стояла гробовая тишина, лишь ёлка сияла праздничными огоньками. Юля была потрясена.

– Я всегда мечтал встретить Новый год только вдвоём с тобой. В начале века нам стоит задуматься и поговорить…

Муж помог ей раздеться.

– Ванна готова, а я пока накрою стол.

Юля решила скрыть недоумение. Она нежилась в душистой пене и постепенно понимала: ей тоже хочется тишины и покоя. Расслабленная, одетая в любимое мужем платье, она села за прекрасно сервированный стол: и это может её родной человечек, нет, человечище.

– Спасибо за шикарный приём, дорогой, – она обняла и поцеловала своё сокровище.

– Он чуть не сорвался. Из твоего звонка я только понял, что ты жива и едешь домой. Два дня места себе не нахожу!

– Прости, сели батарейки, – Юля виновато опустила голову.

– Хорошо, дозвонился до Бориса: это он сказал, когда тебя встречать.

Юля удивилась самой себе: ни на секунду не усомнилась, что Петрович её встретит, а ведь она на самом деле не успела сообщить ему время прибытия поезда.

– Лёшенька, извини. Я, кажется, что-то поняла, поэтому решила уйти из редакции. Хватит с тебя твоих переживаний, моих сражений с ветряными мельницами. Я люблю тебя, Светика, маму. Давай за это выпьем и оставим обиды в прошлом веке.