Валерия Бурневская - Блондинка неудачного цвета!

маты. Как же объяснить одиннадцатилетнему мальчишке, что их семьи нет и

никогда не будет?

Приехала Татка, чтобы отвести их с Антошкой домой. Настя поднялась

наверх, забрать собранные вещи. Тата осталась с Антошкой в гостиной.

Там и нашёл её Вадим. Он попытался остановить её, но Настя была

непреклонна.

Она была как алмаз: хрупкая, но твёрдая. Он понимал Настя сейчас не в

том состоянии, чтобы адекватно оценить его слова. Страх сковал все

человеческие чувства. Она не хотела его слушать. Когда им были исчерпаны

все аргументы – оставался последний. Вадиму не хотелось выкладывать свой

последний козырь, вот – сидя на чемоданах. Но другого выхода у него не

было.

– Настя, послушай, меня! – Он крепко ухватил её за плечи и слегка

встряхнул.

– Нет! Отпусти меня! Мне больно! – Настя стала вырываться из кольца

крепких рук. – Ты понимаешь, что твой сын чуть не убил моего сына!

– Антон – мой сын! Вернее наш сын: твой и мой!

– Что? – Продолжая трепыхаться в его руках, словно птичка в силках, Настя

дёрнулась в последний раз и застыла. – Что ты сказал?

Настя не понимала сказанных Вадимом слов.

– Я признаюсь: я – дурак! Я виноват пред тобой. – Зачастил Вадим,

воспользовавшись паузой и боясь новой вспышки.– Я должен был

предупредить, когда оказалось, что у твоего партнера сперма низкого

качества. Сперматозоиды были почти не жизнеспособны. Мы не смогли бы

получить эмбрион…. Но ты так надеялась…. Я видел: как ты хотела ребёнка!

Я подумал: если скажи я тебе – ты расстроилась бы! Мало ли как

отреагировал бы организм на стресс. Я подумал, что ты, возможно, захочешь

донорскую сперму. Понадобилось бы время на поиск донора и гормональную

терапию…. В общем, я сдал… биоматериал. Ты можешь не волноваться: я

совершенно здоров! У меня нет генетических отклонений….

– Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя…

– Тебе сделали ЭКО из моей спермы. Я не знаю, что на меня тогда нашло!

Настя, ну прости меня и не плачь, прошу тебя….

– Надо было сказать мне об этом! Как ты мог так со мной поступить?! –

Вырвавшись, наконец, из его рук, выкрикнула Настя. От гнева и обиды по её

щекам потекли слёзы! Больше всего на свете Вадиму хотелось, чтобы она

правильно поняла мотивы его поступка!

– Кем ты возомнил себя? Богом? Я представляю себе, что ты думал в тот

момент: «Может мне «облагодетельствовать» эту несчастную бабу? Заодно

пополнит мою диссертацию новым материалом!» Так?!

– Нет! Не так! Я люблю тебя! Поэтому так поступил!

– И сколько раз ты выступал в роли Мессии? – Словно не слыша его,

спросила Настя.

– Зачем ты так! Я же люблю тебя! – Вадим готов был повторять ей сколько

угодно, лишь бы она его услышала! – Да, я поступил нечестно: скрыл от тебя

правду. Но теперь всё хорошо – мы вместе! У нас – сын! Наш с тобой сын!

– Папа, значит Антошка – мой братик?! – услышали они за спиной и

обернулись.

В пылу ссоры они не заметили, как в гостиную вошёл Павлик:

– Извини, папа. Я не подслушивал, просто вы так громко кричали….

Глава 16

Сотовый, оставленный Настей на журнальном столике, жалобно

запищал. Он звонил, не переставая уже неделю....

Один звонок, второй, третий, четвёртый…

Телефон продолжал трезвонить через небольшие промежутки времени.

Казалось, это были не звонки, а сигналы бедствий.

SOS…. SOS…. SOS….

Настя не могла себя заставить взять в руки аппарат.

«А вдруг это Татка? Или с работы?» – Отстранённо подумала Настя.

Она всё же встала с дивана, на котором провела последние два дня, не

считая времени на кормление и гуляние с сыном, взяла в руки аппарат

посмотрела на дисплей – это был Вадим.

Она сбросила звонок.

Телефон в её руке тут же запищал вновь.

«Может, всё же отключить?» – Раздумывала Настя. Она посмотрела на

дисплей. На сей раз звонила Татка.

– Да… – Ответила Настя.

– Настька, ты чего не берёшь трубку городского телефона?

– Я отключила звук аппарата.

– Я уже хотела к тебе ехать! Как ты там? Долго собираешься прятаться в

своей берлоге, как медведь? Пойдём, сходим куда-нибудь, а?

– Тань, я всё-таки в декретном отпуске. С кем я, по-твоему, должна

оставить Антошку?

– Пусть Лилька моя с ним посидит! Ей четырнадцать и у неё есть опыт:

она нянчила Владика!

– Ей было пять лет, когда он родился – как она могла его нянчить?

– Она сообщала мне, когда тот описался, давала ему соску, бутылочку с