Герцель Давыдов - Акива и Рахель. История великой любви

хель. – Я могу ему помочь стать образованным человеком,

просто ему еще никто не давал этой возможности. Вот и ты

сейчас, ты даже не хочешь с ним встретиться и поговорить.

– Я готов с ним встретиться и поговорить, – согласился

отец, – но как со своим пастухом, а не как с твоим будущим

мужем.

– Ты не знаешь, какой он заботливый и ответственный, – от-

чаянно защищала любимого Рахель. – Если бы ты только ви-

дел, как бережно он обращается с животными, он волнуется за

каждую овечку, представляешь, как он будет смотреть за мной?

– продолжала увещевать отца девушка. – Ты же сам учил меня

судить о людях по поступкам, а не по словам. Уверена, он сможет

стать уважаемым раввином и хорошо относиться к окружающим

его людям, заботиться о них.

– Я говорил, имея в виду приличного человека, который

хоть чуточку образован. Который кроме овец и леса еще что-то

видел в своей жизни, читал, чему-то учился, – объяснял отец.

Рахель расплакалась:

– А ты не думал, что у него не было возможности учиться,

что ему нужно было работать? Думаешь, он в детстве мечтал

всю свою жизнь пасти овец? Отец, что с тобой? Сколько раз я

слышала от тебя слова великого раби Илеля*: «Не суди чело-

века, пока не окажешься на его месте», – а сам ты сейчас по-

ступаешь именно так.

– С каких пор изучение Торы стоит денег? – не уступал

отец.

– За изучение Торы не берут платы, но ученики ешив всег-

да насмехались над ним, – не сдавалась и Рахель.

– Значит, он этого заслуживал, – с уверенностью сказал

отец.

– Если он бедный, то это не значит, что он не человек и

с ним можно обращаться как с животным. Истинны слова ве-

ликого царя Шломо: «Бедный ненавидим бывает даже близки-

ми своими, а у богатого много друзей»**.

– Ты не выйдешь замуж за пастуха, не для того я тебя

растил. Даже в самом страшном сне невозможно представить,

что презренный пастух будет сидеть за столом рядом со мной

и моей дочерью. Ни за что! – отрезал Кальба Савуа.

– Если бы ты не был богатым и уважаемым человеком,

думаешь, люди к тебе относились бы с таким же почтением,

* Раби Илель – Великий мудрец и законоучитель эпохи Второго Храма. Воз-

главлял Санедрин в течение 40 лет.

** Книга Мишлей , 14:20 .

как сейчас? – спросила Рахель. – Многие из тех, кого ты

считаешь своими друзьями, всячески избегали бы тебя и на-

смехались бы над тобой. Акива не вор и не разбойник, он

честно работает, чтобы заработать себе на хлеб, – плача, об-

ращалась к отцу Рахель. – Разве не ты всегда говорил, что

любой труд заслуживает уважения? Разве царь Давид не был

в молодости пастухом, что, по-твоему, он сразу стал великим

иудейским царем? А наши праотцы Авраам, Ицхак и Яаков,

разве они не пасли овец? А Моше рабейну*, он тоже был па-

стухом. Ты же сам рассказывал, какой тяжелый путь им всем

пришлось пройти, – взывала дочь к разуму и памяти Каль-

бы Савуа.

Но Кальба Савуа не внимал словам своей дочери.

– Не сравнивай безграмотного пастуха с великими людь-

ми. Им было предначертано стать великими, а ему предначер-

тано… – Кальба Савуа замолчал, чтобы не обидеть дочь еще

больше.

– Откуда ты знаешь, что ему предначертано? – сквозь

слезы произнесла Рахель. – Может, и он сможет сыграть важ-

ную роль в судьбе нашего народа.

– Я тебе еще раз повторяю, это были великие люди, а тот,

о ком ты говоришь, невежественный пастух. Единственное,

что он может, это пасти овец, и все, что его ждет до конца его

дней, это овцы, пастбище и река.

– Ты еще услышишь о нем! Тебе будет стыдно за слова,

произнесенные об Акиве!

Видя, что дочь не унимается и не хочет выбросить из голо-

вы глупые мысли, Кальба Савуа сказал:

* Моше рабейну, в буквальном переводе – «Моше, Наш учитель». «Моше»

по-русски – «Моисей». Моше освободил евреев от египетского рабства и по-

лучил Тору на Синае.

– Забудь этого пастуха – вот мое последнее слово. Завтра

он покинет наш дом, а рядом с тобой будет молодой человек,

достойный тебя. В будущем ты меня будешь много раз благо-

дарить за то, что я уберег тебя от необдуманного шага.

Рахель выпрямилась, как струна, и с достоинством ответила:

– Отец, благодарю тебя за заботу, но я для себя уже все ре-

шила. У меня есть Акива, и я хочу стать его женой.

– Рахель, если ты продолжишь общаться с пастухом, а тем

более станешь его женой, то я даю обет, что вычеркну тебя