Герцель Давыдов: Десять дней в ноябре

направить к чему-то. А как их называть – ангелы

или как-то иначе, это не важно. Я родился в еврейской

семье в Польше, на тридцать лет раньше тебя, и вме-

сте со своими близкими пережил холокост. Они все

были брошены фашистами в концлагеря и погибли,

а я и моя мама остались живы, потому что нас спрята-

ла польская семья. Я мало что помню из того времени,

но многие рассказы людей, переживших Холокост, не-

редко вызывали у меня вопрос: а где был Бог в это вре-

мя? Почему он не помог тем людям, почему он не спас

моих близких? И из-за всех таких вопросов я с юного

возраста сторонился религии.

– А сейчас, оглядываясь назад, вы нашли ответ?

– заинтересовавшись, спросил Джули.

Мистер Гоулд задумался и после некоторой паузы

продолжил:

– Наверное, кроме глубоко верующих людей ни-

кто и никогда не сможет придумать оправдания тому,

что происходило в Европе во время Второй мировой

войны. И где был тогда Бог, даже они не смогут тебе

толком объяснить, – мистер Гоулд сделал паузу, по-

сле чего задумчиво продолжил. – Всю свою долгую

жизнь, я был убежден, что его просто не существует,

и человек сам хозяин своей судьбы, но сейчас, огляды-

ваясь назад, чувствую, что у всего происходящего есть

некий план. Как ни печально это осознавать, но с года-

ми понимаешь, что ты практически не управлял сво-

ей жизнью, тебя все время кто-то куда-то направлял,

ты был актером в глобальном спектакле, называемом

жизнью, а кто режиссировал это спектакль – Бог

или какие-то другие силы – мне не известно.

– А почему вы взяли меня тогда, сжалились

над начинающей актрисой?

– Нет, это было бы непрофессионально с моей

стороны. Режиссер в первую очередь смотрит на чело-

века, пытаясь разглядеть его потенциал, его внутрен-

ний мир, а тебя я взял, так как посчитал, что ты ста-

нешь хорошей драматической актрисой. И, как видишь

по реакции зрителей, я оказался прав.

– Спасибо за предоставленный мне шанс, – по-

благодарила режиссера Джули. – Познакомившись

с вами двадцать лет назад, я начала по-другому смо-

треть на жизнь.

– Джули, ты должна понять, что театр – не глав-

ное в твоей жизни, ты еще молодая, и должна старать-

ся создать семью.

– О чем вы говорите, мистер Гоулд?! – восклик-

нула Джули. – Мне уже сорок, а в таком возрасте

сложно к кому-то привыкнуть. Кроме того, вы же зна-

ете, какие сейчас пошли мужчины: таких джентльме-

нов, как вы и Чак, практически не осталось. – Джули

тяжело вздохнула и продолжила: – Вы для меня —

как отец, а Чак – как брат.

Сказав эти слова, Джули опустила голову.

– У тебя все еще впереди, – повторил мистер

Гоулд.

Мисс Уотсон печально покачала головой:

– Я совсем одинока и никогда по-настоящему

не любила. Все, что у меня есть, – это работа в теа-

тре. Моя личная жизнь не удалась: мне очень нравился

один парень, он так красиво ухаживал за мной. Но не-

задолго до нашей свадьбы он встретил другую и, бро-

сив меня, женился на ней. С тех пор я одна.

Мистер Гоулд ничего не ответил.

– Если бы не вы и ваши постановки в театре,

то я не знаю, что сейчас было бы со мной… – доба-

вила Джули.

– Ты проделываешь в театре фантастическую

работу, и я очень тебе благодарен, – сказал пожилой

режиссер. – Ты бы могла выступать на лучших под-

мостках, но осталась здесь.

– Вы же знаете, что я много раз отпрашивалась

у вас, ездила на пробы, но меня никуда не взяли.

Режиссер вздохнул и сказал:

– Я уже устал тебе повторять, что у этих снобов

абсолютно нет вкуса, они ничего не понимают в театре.

Ты прекрасная драматическая актриса, и если они это-

го не разглядели – значит, они непрофессионалы.

Джули посмотрела на мистера Гоулда и с винова-

тым видом, стесняясь, произнесла:

– Мистер Гоулд, я хочу еще раз поехать в Лондон

и попробовать себя на роль Гертруды в новом спекта-

кле театра «Глобус». Честное слово, это будет послед-

няя попытка.

– Да, конечно, я не против, ты замечательная ак-

триса и достойна работать в самых лучших театрах.

А когда ты хочешь ехать? – поинтересовался мистер

Гоулд.

– Пробы в понедельник, а если меня утвердят

на роль, то репетиции начнутся в январе.

– Я предполагал, что пробы будут после премье-

ры, но ты хорошо знаешь роль, так что я не возражаю.

– Спасибо, – поблагодарила Джули режиссера.

– Я поеду заблаговременно, утром. Пробы будут днем,