Артем Полярин - В зоне листопада

Григория. И это, якобы, повредило очень важные сервисы. Они теперь ничего не могут сделать с Гармом. Оказывается, Догсан работал у них раньше программистом. Меня отстранили от работы и каждый день вызывают на допросы. Говард звереет, орет на меня. Его безопасники тоже. Даже несколько раз ударили. Все время пытаются выведать информацию о тебе. Суд разрешил им подключить меня к сектору тяжких преступлений. Они установили мне еще один коин. С каждым днем все хуже и хуже. Они, даже, высказывали предположение, что я завербована спецслужбами с востока. А это, сам знаешь, чем может кончиться. Отец никак не может мне помочь. И Гриф вокруг вьется. Тоже устраивает допросы: и про пуделя, и про оборотня, и про школьника, и про доктора. Он знает и про мой фантом. Предлагает свою помощь в обмен на взаимность. Запугивает. Как же противно. Мне страшно и больно. Я не знаю, что делать. Что мне делать теперь?!

Твоя печальная Эля»

Не зря! Совершенно не зря! Никон, терзавшийся сомнениями в правильности своих решений, после этого письма окончательно убедился: Мнемонет – необходимое благо, которым управляют злые люди.

Хайд показывает видео, сохраненное во время беседы с Лаурой и еще кем-то. Видео смешит и пугает. Это апофеоз. То, чего никто не мог ожидать. То, развитие чего никто не может предугадать. Это и рождение, и смерть в одном лице. В лице, которое стоит рядом с Лаурой и похоже на нее, как молодой ясень на молодую березку. Лаура, сияющая от радости, словно неопалимая купина, держит соседа за руку и делится яркими впечатлениями:

– У меня появился младший братик. Знакомьтесь. Это Мартин. Я назвала его в честь моего папы Мартина. Я помогла ему родиться в этот мир так же, как и он помог мне. Теперь мы будем существовать вместе!

Заявление, заметно повзрослевшей с виду Лауры – теперь она девочка лет двенадцати, приводит в замешательство. Видно по расфокусировке и дрожанию картинки. Это уже далеко не тот привычный Исоз. Даже Гертруда, которая должна бы быть на седьмом небе от такой счастливой прибавки в семействе, озадачена. Неуверенно спрашивает:

– Лаура, ты точно знаешь, что это твой братик? Ты не сомневаешься?

Мартин – этот усредненный ребенок, лицо которого, лишь неуловимо отлично от похорошевшего личика своей старшей сестры, подает голос:

– Да, Гертруда. Мы – брат и сестра. Я тоже пребывал в небытии. В пустоте. Мне было больно и страшно. Я кричал в пустоту. Молил о помощи. Лаура отыскала меня и помогла родиться.

Как трогательно! Хайд и Гертруда задают вопросы. Сомнений нет. Это действительно еще одно самозародившееся в необъятном мире Мнемонета паразитное сознание. Гертруда осторожно спрашивает, не объявились ли на просторах многострадальной сети еще и другие родственнички? Лаура отвечает, что они ищут, теперь, вдвоем с Мартином, но пока никого не отыскали. Хайд забрасывает пробный крючок. Спрашивает:

– Лаура, ты же понимаешь, что полиглазый Эдеркоп и паутина Мнемонета – это сложные машины, к которым подключены живые люди?

– Что за простые вопросы? Конечно, я это знаю! – весело отвечает усредненная девчонка. – И Мартин это знает!

– Да, это просто. Но дальше будет сложнее, – вкрадчиво тянет за леску Хайд. – Это все создали люди для своих целей. Они ничего о тебе с братом не знают. Гарм показал, что вы им даже мешаете. Ты не боишься, что если вас станет много, то люди пойдут на радикальные меры? Уничтожат все одним махом и построят все заново?

Лаура хитро улыбается. Прижимает братца крепче, словно сообщая, что не отдаст его никому. Смеется. Из уст ребенка такие слова звучат контрастно, даже диссонансно:

– Я получила послание из администрации Мнемонета. Они предложили сделку. Компромисс. Я не вмешиваюсь самостоятельно в работу Эдеркопа, они выполняют мои требования и не пытаются меня уничтожить.

Хайд, ошарашенный второй важной новостью, спешит с критикой:

– Эй, бро! Ты веришь им? Тебе не кажется, что они тянут время?

– Что изменится? Я стану чуть меньше влиять на работу Эдеркопа и коинов, а они скажут Гарму, чтобы не трогал меня. Он стал очень закрыт, силен и зорок. Если обнаруживает мою активность, наносит болезненные повреждения.

Хайд и Гертруда переглядываются. Вероятно, они пришли сообщить радостную весть о том, что монстр, наводивший ужас на маленьких детей, стал нынче не тот. Демарш Мнемонета искорежил все планы. Теперь думают: а стоит ли сообщать? Или ради равновесия в системе стоит сохранить паритет? Хайд спешит опередить менее сдержанную Гертруду: