Артем Полярин - В зоне листопада

В конструкции использованы общедоступные модули. Производитель не известен»

Глава 14.

Она плачет!? Нечто, что считает себя семилетним ребенком неопределенного пола по имени Лаура, плачет!? А Гертруда – эта мечтательная добрячка, тискает ее, гладит и смотрит на Никона бешеным взглядом встревоженной волчицы. Того и гляди, повинуясь материнским инстинктам, зарядит сейчас огненным шаром прямо в голову. Тогда, уж, точно и без того потрепанный головоломками мозг поджарится без всякой надежды на реабилитацию. Вместо огня в голову бьют ледяные и острые сосульки слов:

– Никон, ты хорошо себя чувствуешь? Что за бред ты несешь. Как можно у ребенка спрашивать, не убивал ли он своего отца!?

– Хорошо, этот вопрос отложим, – пятится Никон. – Тогда расскажите мне, пожалуйста, в какие моменты моей рельефной и труднопроходимой биографии на меня оказывали влияние через коин!?

Молчание. Лаура утирает слезы. Что за цирк, думает Никон? Какие могут быть слезы у нейронной сети. Как ни крути, но семьдесят процентов ее субстрата – микросхемы на кремниевых кристаллах. Плакать – привилегия людей. А эта, если и плачет, то для людей. На жалость давит – манипулятор. Хотя, на самом деле, для окружающих взрослых дети и плачут. Все, разговор не об этом! Никон подталкивает наводящими вопросами:

– Когда я впал в инсулиновую кому – твоих нейронов дело?

Лаура, всхлипывая, признается:

– Мы воевали с тысячеглазым Эдеркопом.

– Что значит, воевали!? – звереет Никон.

Лаура серьезнеет. Крепче прижимаясь к Гертруде, повествует:

– После пропажи Мартина, они стали теснить меня. Блокировать контроль над людьми, через которых Мартин подавал сигналы. Я надеялась, что он жив. Что он пропал из-за технических проблем. Я же все чувствовала, когда с его коином стало твориться что-то неладное. Кто-то перехватил контроль.

– Кто?!

– Я не знаю!! – всхлипнула Лаура. – Сторонний управляющий сигнал не от Эдеркопа и не мой. Кто-то третий.

Никон вопросительно косится на Хайда. Тот пожимает плечами:

– Уж не мы, точно. Если кто-то декодировал или, хотя бы, скопировал сигнал, то мог повлиять на работу коина.

Никон догадывается, кто это мог быть. Пытается вернуться из этой занимательной ветки к эпизодам влияния на него.

– Так, моя кома, всетаки, ваше с тысячеруким Эдеркопом дело. Что с событием на концерте?

Видя, что признания не вызывают бурной реакции, Лаура рассказывает охотнее:

– Я подавала сигналы Катрин. Стимулировала ее активность. Чтобы она лучше искала Мартина. И Эдеркоп сильно вмешивался. Его как-то научили точнее определять и блокировать мои команды к тому времени. Потому и вышла такая скачка.

Никон продолжает перечислять сомнительные моменты:

– Эпизод с Говардом, когда я его чуть не пристрелил? Тогда я был довольно агрессивен, – ставит вопрос хитро: – Зачем ты это сделала?

Лаура молчит. Всматривается в Никона, словно размышляя: можно ли рассказывать ему то, что она знает? Оглядываясь на Хайда, осторожно отвечает для всех:

– Понимаете, я могу далеко предвидеть будущее. Строить прогностическую модель на основании той информации, что у меня есть. Если бы ты не был агрессивен, все могло бы получиться намного хуже, – произносит по слогам, отчаянно повышая и напрягая голос: – Я всегда стремлюсь привести систему к наиболее здоровому и перспективному состоянию с меньшим количеством конфликтов!

Нервная система на пределе. Смеется Никон нервно и зло:

– Я бы не попал в тюрьму, где меня несколько раз пытались убить!?

– Но я же тебя спасла!!! – снова хнычет Лаура.

– Угробила троих человек! – ярится Никон.

– Это были плохие люди, которые хотели тебя убить!

Вот это да! Вот это права! Плохой человек? Раз – и нет его, лежит на полу и не двигается. Это же нейрон. Ее, Лауры нейрон. Что хочет с ним, то и делает! Вслух Никон орет:

– Замечательно, ты уже решаешь, кто плохой и кого можно лишить жизни!?

– Я запрограммировала все коины так, что тебя и некоторых других людей никто из жителей тюрьмы не мог убить. Все работало автономно. При твоем беспокойстве и агрессивности человека рядом с тобой, он…

– Умирал, – заканчивает Никон. – Что еще?

Лаура невинно пожимает плечиками:

– Эти умерли потому, что, если бы они не умерли, тебя обязательно убили бы. Поверь, я не хотела так!

Никона эта наигранная невинность злит еще больше:

– А, когда Говард пришел на лавочку познакомиться, и все закончилось стрельбой – это что?