Екатерина Карабонцева: Осторожно! Мечты сбываются.

У Кати перехватило дыхание. Она приблизилась к микрофону и честно произнесла:

– Я абсолютно шокирована! Я даже не имею понятия, что сказать… Один доброжелатель посоветовал мне, что лучше быть застигнутой врасплох и опозориться на сцене со статуэткой в руках, чем с умным видом покинуть церемонию без награды…

Зал разразился хохотом. Это на какое-то мгновение придало Катерине долю уверенности и раскрепощенности.

– И все же, взобравшись сюда, – продолжила она, – я кое-что осознала: банальные слова благодарности звучат с этого места не по нелепой традиции. Поднявшись на эту сцену, понимаешь, что этого мига наши родители ждут всю свою жизнь; все их жертвы, все бессонные ночи обретают смысл, когда их сын или дочь на весь мир говорит им: «Спасибо, папа и мама, я люблю вас, и ваш вклад в мой успех неоценим, так же, как и всех тех, кто поддерживал меня на пути к этой награде!» Еще раз спасибо!

В зале вновь раздались аплодисменты. Катины глаза судорожно блуждали по головам известных всему миру и в то же время абсолютно незнакомых ей людей, как, вдруг, она отчетливо встретилась взглядом с тем, кому была посвящена ее победа. Она даже не заметила, когда он успел перебраться на место зрителя. Его взор был полон радости и восхищения, он хлопал активнее всех, и, поймав на себе ее взгляд, он улыбнулся и в знак одобрения поднял вверх большой палец. Катерине неудержимо захотелось ущипнуть себя. Она с большей готовностью поверила бы в то, что она стоит на этой сцене и держит в руках заветную статуэтку, чем в то, что ОН оказал ей знак внимания. Это было столь же невероятно, как если бы инопланетный объект опустился прямо перед ней на Вайн Стрит среди белого дня.

Она не помнила, как она спустилась со сцены, как завершилась церемония, и как на и без того измотанных и уставших звезд набросилась толпа изголодавшихся журналистов. Вспышки фотокамер мелькали в ее сознании, как огни проносящихся за окнами поезда городов в глазах человека, глядящего далеко вглубь себя. Она была растеряна. Ее мироощущение было взорвано. В ее душе царило смятение. Она ясно ощущала, что шагнула в зазеркалье, в совершенно иной, запретный мир, где она еще не знала, как себя вести. Она переступила границы защитного кокона, в котором жила так долго, и вдруг резко отпустила большую и крепкую руку, за которую держалась всю свою жизнь. Она отчаянно искала глазами объект для опоры, но ухватиться в этом новом, чужом мире было не за кого. Она была абсолютно одна, и ее объяла паника, схожая с той, какая овладевает человеком, заплывшим слишком далеко в открытое море и осознавшим, что вокруг ни души, и силы на исходе.

Ей безумно хотелось сбежать, сделать шаг назад, но двери уже наглухо захлопнулись. Тысячи глаз наблюдали за ней, и ее несло по течению происходящих событий. Она вынуждена была позировать и улыбаться до тех пор, пока любопытство к ее персоне не иссякнет.

Но на этом, и без того не в меру напряженный, вечер не спешил заканчиваться. Вместо того, чтобы, наконец, перевести дух и расслабиться с бокалом мартини, сбросив до безумия надавившие ноги туфли в уютном номере своей гостиницы, она была обязана из последних сил изображать веселье на закрытой вечеринке для знаменитостей в одном из модных частных ночных клубов. И, как бы ей ни было плохо и тяжело, она ясно осознавала, что с этого дня уже не принадлежит самой себе и вынуждена делать то, чего от нее ожидает публика. Итак, она отправила отдыхать вместо себя в отель позолоченный граммофончик, набравшись при этом терпения и настроившись на очень долгую ночь.

Зайдя в душное помещение роскошного увеселительного заведения, заполненного абсолютно чужими людьми, фальшиво строящими друг другу лучезарные гримасы, Катя почувствовала себя еще более неловко, чем могла бы этого ожидать. Напряжение железными тисками сковало все ее тело, а состояние нервозности с каждым ударом сердца все сильнее и сильнее нарастало внутри. Ей просто необходим был какой-либо допинг! Нужно было немедленно растопить лед, в заложниках которого находилось ее сбитое с толку сознание! Она стала внимательно изучать диспозицию.

Само помещение было довольно уютным, несмотря на то, что восточного стиля фасад абсолютно не соответствовал внутреннему содержанию. Площадка, оборудованная под танцпол, была заставлена стильными минималистичными диванчиками, в некоторых местах разбавленными торжественного вида столами, на каждом из которых стояло по бутылке празднично оформленного шампанского. Впереди располагалась сцена с готовящимися играть музыкантами, а сзади – ди-джейский пульт, приготовленный, по всей видимости, для продолжения вечеринки. Три из четырех стен были увенчаны балконами, с каждого из которых виднелся выход в более спокойные, уединенные помещения. А с двух сторон от сцены, под этими балконами, имелось именно то, что она искала – хорошо освещенный, просторный бар.