Светлана Гамаюнова - Сказки Гамаюн

– Вот ты мне скажи, Милка, неужели неизвестно, что по приезде к Марье Искуснице парни не возвращаются? Чего же это они лезут к ней, как медом намазанной?

– Лотта, ты слишком молодая и плохо знаешь мужчин.

– Да я их вообще знать после такого не хочу. Полные придурки.

– Не скажи. Они такие по природе. Стоило пустить слух, что царевна выйдет замуж за парня, который лучше всех удовлетворит её в постели, многие как побесились. Какая там добродетель, какие правила. Если бы она сказала, что выйдет за самого умного или там умелого в работе – это было бы не так интересно, все они кобелины в душе. Это мужчины, каждый из них считает – ну, может, не каждый, но многие – что уж в этом они точно сильны и умелы. Понимаешь, ради доказательства своей «мужественности» они способны на самые большие, просто огромные глупости. Они при этом похожи на глухарей на току, бери готовенькими. Вот Марья и пользуется. Нас потом порой отправляли к ним в подвал, чтобы не сгорели от желаний, но они уже были просто животные. У Марьи магия такая особая, она пробуждает в мужчинах желание, а силу при этом забирает себе, потому и такая могучая.

Она грустно опустила голову и продолжила:

– Вот мой брат – он был первым парнем на деревне: что на кулаках подраться, что канат поперетягивать, что девок потискать. Как уж они к нему льнули – и красавицы, и хозяйственные, а ему хоть бы хны. Неуемный был, всё на подвиги тянуло, понять, что ему надо, не мог. Лучше бы в солдаты пошел, мечом помахал, был бы шанс живым остаться. А так на царевне сгорел. Как услышал про её причуду, совсем обезумел, сказал: «Что мне жизнь эта пресная, царевну хочу. Смысл один в этой жизни – или пан, или пропал. Находить – так сундук золота, любить – так царевну». Собрался и ушел, а я провожать пошла. Что было потом, ты уже знаешь.

Я качала головой и не верила, что такие разумные с виду парни могут играть в такие глупые игры. Неужто правда, что желание сильнее разума?

Наевшись кашей, я пошла ставить силки. Проснутся, наверное, жуть какие голодные.

Принцы проспали целые сутки, и, проснувшись, были слабее котят. Да, подвысосала она из них силушку. Мы с Милкой накормили их, помогли дойти к ручью, чтобы обмыться. Хи и Ха тупо смотрели перед собой и ничего не говорили. О чем они думали – непонятно, что помнили – тоже непонятно. Жестом попросили Милку к ним не приближаться. А вдруг коё-что все-таки помнили? На теле увидела следы каких-то побоев. Кнутом их, что ли, били, ничего себе игрища. Жалко мне их было совсем чуть-чуть – знали же, куда идут, хоть бы мне рассказали, что может там произойти. Так нет, молчали, мужское свое достоинство потешить решили. Доигрались, и спасибо никто нам не говорит, да и вообще никто ничего не говорит, только едят и спят.

Так продолжалось трое суток. Наконец, после того, как я кратко рассказала о побеге, Хи вымолвил:

– Спасибо тебе, Лот, и тебе, Милка, за то, что вытащили. Видно, мало я молился, чтобы боги дали нам мудрости. Спасибо, Макошь, что помогла. Милка, мы придём в село, и я отправлю тебя во дворец с письмом. Возвращаться тебе, как понимаю, некуда, а за спасение венценосных особ тебе полагается награда. Там выберешь, что хочешь. Ты, Лот, тоже можешь поехать с ней, и тебя наградят. Зачем ты будешь подвергать себя опасности?

Ехать в замок я не хотела, сказала, что останусь и дальше с ними, только просила, чтобы рассказывали мне о том, куда ехать собираются, да о причудах своих королевских сказывать.

Парни помаялись, покручинились, но все-таки решили продолжить дорогу. Впредь, мол, умнее будем. Как выяснилось, следующей по плану стояла Елена Прекрасная. Она, по слухам, у Змея Горыныча сейчас жила. После посещения этой красотки надлежало съездить к Василисе Премудрой. Мне кратко изложили очень расплывчатые данные местоположения замка Горыныча, типа – где-то там в степи. Дорогу представляла долго, и выглядела она какой-то неясной. Ехать по такому ориентиру было сложно, но понадеялись, что во время пути что-то прояснится.

Мы ещё два дня просидели на этом месте, пока Хи и Ха начали ходить нормально, не качаясь.

Однажды, сидя возле костра, все ели и молчали, как обычно. Стыдно, видать, им было говорить, а может, наоборот – жалели, что забрали, кто их знает, этих мужчин. И тут Хи вдруг сказал:

– Мне было виденье или странный сон, который вырвал меня из огня страсти. Как будто прекрасная девушка без умысла и страсти коснулась моих губ, и я очнулся. Её поцелуй был как лунный свет или лунный ветер, неслышный, полный тайны и подающий надежду, что в мире есть что-то больше, чем страсть, что я не просто похотливая скотина, а человек. Он спас меня. Если бы не он, я бы сошел с ума от стыда и отчаянья. Мне это приснилось? Или Богиня сжалилась надо мной?