Она подошла к двери комнаты:
– Жень, выходи. Все в порядке. Это Алексей, – сказала, открывая дверь.
Женечка стояла у самой двери. Прислушивалась. Голос подруги успокоил ее, она вышла,
подошла к столу, положила кассету:
– Это тебе.
– Мне? Зачем?
– Геркулес сказал тебе отдать, – уныло пояснила она.
– Евгения! Ты опять?! Какой Геркулес?!
– Это мне, – сказал Алексей, входя в гостиную и протягивая Женечке руку, – привет! Что у
вас тут? Бандиты в гости рвутся? – шутливо добавил.
Федор вошел следом. Увидев майора милиции, Женечка поникла. Кинула тревожный
взгляд на кассету.
– Женя, я так понимаю, вы решили замести следы преступления? – проговорил кагебист,
хитро улыбнувшись, и в знак уважения к даме резким движением кисти отметил приветствие
у виска, – но напрасно! Это вам не поможет. Только лишь чистосердечное признание!
Впервые за последние сутки она улыбнулась. Улыбка у нее получилась усталой.
– Почему? – спросила притворно.
– Потому, что помогла раскрыть преступление. А с арестом я пошутил. Вы меня прощаете?
Она исподлобья смерила его, покивала головой:
– Я поняла. Наоборот.
– То есть?
– Вы меня уберегли… Спасибо вам, – грустно бросила себе под нос.
– Пожалуйста. Как там Роберт? – резко сменил он тему.
– Давно его нет. Наверное, уехал в Москву по работе, – будто оправдывая мужа, фальшиво
кинула.
Федор поднял указательный палец:
– Знаю. Потом поговорим, – и обратился к Рите, – я позвоню, если не возражаете? Пусть
Роберт срочно едет сюда, – он усмехнулся, – для очной ставки – и пошел в прихожую звонить.
– Да, конечно. Телефон там, – не глядя, махнула она рукой в сторону, сдержанно
прижимаясь к Алексею. – Ты надолго?
– Мама дома? – осторожно задал он встречный вопрос.
– Нет, но не бойся. Она все знает. Я с ней помирилась, как ты приказал.
– Приказал, скажешь! Я попросил. Потому, что это нехорошо. Мама может что-то
подумать, золотце.
– Ну и что?
– А то…
– Что?
Алексей стеснительно отмахнулся, посмотрел в сторону Женечки.
– Да говори. Что? – настояла Рита.
Алексей молчал, еще раз глянул на Женечку.
– Ну, ты, подруга какая-то простая! – возмутилась та. – С тобой нет никакого терпения. Он
хочет на тебе жениться, вот что.
Алексей одарил Женечку скромной улыбкой:
127
– Да, Рит. Ты не против? – осторожно спросил.
Рита замерла, видно не знала, что следовало делать ей после такого наглого сообщения.
– Ну, ты что, подруга? Я сегодня от тебя скоро с ума сойду. Отвечай. Не против? – Женечка
встала, подошла поближе к влюбленным.
Рита очнулась и единственное, что смогла сделать, – повисла у Алексея на шее и принялась
осыпать поцелуями.
– Ну вот, я так и знала, – сделала вывод Женечка. – Хороший ответ. Я бы так не смогла… в
первый раз.
В комнату вошел Федор, открыл кейс, вытащил бочок для фотопленки и две бутылки с
растворами.
– Женечка, извини, я привык на «ты», разреши тебя попросить как профессионала.
Необходимо срочно проявить пленку, которую ты отсняла.
– Да, конечно, – с охотой откликнулась та.
– Жень, если нужна темнота, могу предложить кроме туалета, еще и кладовку. Выбирай.
Женечка кивнула, взяла у Алексея кассету, отнесла все принесенное Федором в кладовку
проявлять.
Через несколько минут пленку подвесили на толстой нитке к люстре, и пока она сохла,
Рита с Женечкой заперлись в маленькой комнате примерять брючный костюм и великолепный
сводящий с ума плащ из белой тонкой замши – подарки Алексея. Потом принялись накрывать
на стол закуски и выпивку. Потом Федор достал из кейса тетрадку Роберта, положил рядом с
кассетой. И тут с Женечкой приключилась истерика. Ей представилось, что в эту минуту в
гостиную входит Роберт, увидев свою тетрадку, он с подозрением остановил на Женечке свой
испытывающий взгляд. Вот уже сравнивают тексты, и сейчас выяснится, что снимала она.
Роберт такое предательство ей уже никогда не простит. Это хуже, чем развод. Это подлость,
постылый позор.
Наконец сравнили снимок с тем, что было в тетрадке. Выходило, что записи только
начинались. Роберт написал только предисловие, всем известное как официальное сообщение
научному миру об открытии и поэтому никакой ценности оно не представляло. Высушенную
пленку снова заправили в кассету и положили в центре стола на тетрадку, как память о
мерзком дьяволе. А потом…
Читать дальше