Денис Воронин - Кровь как лимонад

— Ладно, — сказал Ильяс Жеке, — не уходи пока никуда.

Новый взрыв гортанного смеха. Жека, распластавшийся грудью по полу, со стоном (ребра, что ли, сломаны?) перевернулся на бок и замер. Дышать было больно. Силы внезапно покинули его, их не осталось даже на то, чтобы сглотнуть, подобрать слюну, тонкой ниткой повисшую изо рта.

— Где метадон? — спросил Ильяс у Гази, стоявшего под присмотром кавказца в кожаной куртке.

— Здесь, в машине, — чеченец обошел «тойоту», открыл заднюю дверь со стороны пассажира. — А Аббас? Он где?

Джонни И. усмехнулся, став на мгновение похожим на настоящего Джонни Деппа — не на ироничного раздолбая Джека-Воробья из «Пиратов», а на того, зловещего, из «Жены астронавта» — со вселившимся в него инопланетным пришельцем. Кивнул одному из своих телохранителей. Тот обошел «лексус», открыл багажник. Жека со своего места первым из присутствующих увидел, что кавказец достал из него, и сомкнул веки. Вот и все, застучало в висках и в груди одновременно. Вот и все. Вот и…

Раздался звук, напоминающий звук подпрыгивающего катящегося мяча. Не открывая глаз, Жека хватал ртом воздух, ожидая… Что он успеет услышать? Щелчок? Рев вспышки? Вопли людей?

Потому что под ноги Гази прилетела голова Аббаса.

Мягкие атмосферные клавиши, в середине композиции начинающие сочиться постепенно нарастающей тревогой. Штормовой гитарный шквал в коде. «Angels Without Hands» — так, кажется, назывался этот трек американских пост-рокеров «Lights Out Asia», которых они с Настей слушали в ее квартире-студии в субботу днем. Время, которое было для них, проснувшихся только к обеду, утром. А назавтра позвонил Гази, попросил забрать «субару». Тогда все и началось по-серьезному.

Закончится это здесь.

— Я по-другому все равно не мог бы поступить, — произнес Ильяс. — Вы с ним перешли черту, разве нет?

— Подойди ближе, — сказал Гази.

На его лице не было ни тени страха или сомнения. Он был как гоголевский Хома на амфетаминах. Стоял внутри очерченного мелом круга, с каменным спокойствием глядя, как снаружи беснуется нежить.

— А ты — стой на месте! — не оборачиваясь, проговорил чеченец.

Это он — сделавшему неуверенный шаг назад, к выходу из цеха, похожему на Бельмондо кавказцу.

Пространство, заставленное кипами синтетической ткани, сгорающей не хуже ракетного топлива. С искаженными до неузнаваемости чертами лица и с неровными лоскутами кожи голова Аббаса, укатившаяся под «тойоту». Машина, заполненная емкостями с бензином. Самодельный взрыватель в багажнике. И похожий на небольшой джойстик пульт с кнопкой, спрятанный под рукавом «олимпийки» Гази, примотанный к его левой руке скотчем. Пальцы правой — в нескольких миллиметрах от кнопки.

На конце этой трансцендентной цепи — шестеро, включая Жеку, человек. Боялись ли другие, Жека не знал. Сам он был напуган так, что ничего не соображал. Любая, в общем-то, смерть — явление неприятное, но сгореть заживо?.. А то, что выбраться из горящей ловушки он не сможет — это к бабке не ходи.

Непонятно было только — почему Гази, который, как знал Жека, никогда не говорил лишнего слова и явно не собирался теперь вступать в переговоры, еще не нажал кнопку?

А, теперь ясно. Жека увидел беззвучно шевелящиеся губы чеченца. Услышал торопливый шепот одного из телохранителей Ильяса:

— Ляя илляхэ иллял-лаахь, иннэ лиль-мавти сакяраат. Аллаахумма-гфирлии…

Подняться, подумал Жека. Не умирать же, лежа на полу. И так ведь сдохнет попусту, как собака… Как его угораздило встрять в разборки черных? Не отрывая взгляда от лица Гази, он приподнялся на локте, сел. Встать он уже не успеет. Глупо как… Настя даже…

Чеченец перестал шевелить губами. Закрыл глаза.

Но прежде, чем это произошло, за долю секунды до этого, Жека понял, что его беспокоило, о чем не мог вспомнить там, на стройке, и уже тут, стоя возле памятника, когда подумал про самолет — беспилотник.

Тот фантастический аниме-сериал.

«Стальные Симпатии».

Героинь там было там три, а не две. И у третьей, кидавшей во врагов острые звездочки-сюрикены, которые летали по хитрым замысловатым траекториям, было прозвище Беспилотник.

И уже неважно, где была та третья девушка, когда обе ее подруги погибли в той пустой квартире в недостроенной «точке» на Пулковском.

Сейчас она была здесь.

Как ниндзя выскользнула беззвучной тенью из-за кипы синтетики — в расстегнутой кожаной куртке, в обтягивающих потертых джинсах, в ботинках «милитари», оказалась в метре от Гази и дотянулась до него затянутой в перчатку рукой — киногеничным и в то же время крушащим кости ударом.