Максим Мамст - Мир детей

– Так может, так и было?

– Смеешься? Дорогу что, на болоте ложили? Да и рука сына осталась нетронутой. Газ действует избирательно?

– А что тогда?

– Не стану мучить. Тело Иоанна Кормянского не разложилось, потому что при нем был его крестик, который, как ты знаешь, стал артефактом. Пикантность ситуации заключается в том, что когда гроб вскрыли, крестика-то не оказалось. А тело после эксгумации разложилось за несколько дней.

– Как это, не было крестика? Где же он тогда был, если защищал тело от разложения?

– Когда Иоанн Кормянский лежал в могиле, крестик был. А когда гроб вскрыли, крестика не было. Врубаешься?

– Сперли?

– Ага. Работяги первым делом обшмонали гроб, лишь потом позвали начальство. Время наступало тяжелое, "лихие" девяностые, сам понимаешь.

– А как же ты крестик нашел?

– Вор, который крестик умыкнул, побоялся его носить с собой. Прикопал неглубоко в одной из могилок на кладбище неподалеку, пока никто не видел. Наверное, собирался позже забрать. Но, похоже, что-то с ним приключилось. Во всяком случае, крестик спокойно лежал там, когда я его нашел.

– Как же ты его нашел? Откуда ты знал, где он лежит?

– По свечению. Это как вибрация. Такой мощный артефакт, да еще и закопан неглубоко. Заметил его издалека.

– Серега, хочешь верь, хочешь не верь, но я живу в том же мире, что и большинство населения земли. Где все просто и объяснимо. Рационализм и наука правят бал. Все явления можно видеть, описывать, классифицировать и уложить по полочкам. Но здесь, с тобой, я увидел нечто. То, что выходит за рамки академических учебников. Если он действительно столько лет пролежал целый и невредимый… Раньше я бы сказал, что есть научно объяснимая причина, просто пока не найдена. Да и сейчас я бы не поверил в нетленные мощи. А вот в артефакты я начинаю верить. Потому, что видел своими глазами. Но, тем не менее, я прекрасно отдаю себе отчет о том, сколько людей сразу, безоговорочно поверило в божественное чудо. Люди изголодались по чудесам. Слишком мало их в нашей жизни.

– О да. Сейчас там очень посещаемый храм. Приезжают отовсюду. Из Беларуси и России. Даже из Украины. Людская молва быстро разнесла весть о нетленном святом. Нашлись люди, которые вспоминали рассказы своих родителей и дедов о священнослужителе. Вспоминали предсказания, практически все из которых сбылись. Хотя, конечно, часть из них могла быть просто плодом фантазий людей. Естественно, потянулись люди с различными хворями. И говорят, многие из них получили исцеление или облегчение болезни.

– Но как же, если крестик был украден?.. Он ведь был далеко?

– Видишь ли, согласно христианским верованиям, есть два очень емких талисмана. Это песок с могилки и, собственно, мощи святого. Крестик более семидесяти лет заряжал их энергией. Это очень долго. Советский Союз, и тот просуществовал меньше. Целая эпоха прошла. Могилу Иоанна Кормянского сохранили, но реконструировали, смешав при этом заряженный песок с обычным. Что, собственно, поубавило его чудодейственную силу.

– Но ведь рано или поздно заряд талисманов заканчивается. Тоже будет и с мощами?

– Увы, это так. Уже, почитай, закончился. Вереница паломников и страждущих практически не прекращается. А вот случаев волшебного исцеления уже практически нет. Все больше вспоминают о чудесах прошлых лет. С песочком ситуация получше. На могилу святого приходит гораздо меньше людей. Да и то, что заряженный песок лежит вперемешку с обычным, тоже принесло своего рода пользу – его не так размели. Берут рукавичку в храме, кладут туда немного песочку с могилы, и прикладывают к больному месту. Говорят, помогает.

– Так может, нужно было все-таки отдать крестик в храм? Пусть бы приносил людям пользу.

– Боюсь, он бы канул в лету. Церковь очень трепетно относится к своим реликвиям. Крестик схоронили бы в тайном месте. Конечно, его доставали бы, служили службу, всячески обихаживали. Чтобы потом снова спрятать назад. А для народа выставили бы муляж.

– Зачем?

– А что б не сперли. Верующие – народ честный. А вот злодеи могут и ночью бомбануть. Нет, так уж получилось, что я нашел крестик. Или он нашел меня. И я уж посмотрю, чтобы он использовался по назначению.

Я посмотрел на часы. Черт! Обед закончился полтора часа назад. Сергей тоже взглянул на мобильник. Он лишь усмехнулся и сказал:

– Тэк-с, Гардей, наверное, уже засек, что нас нет. Включай пилу. Поработаем до конца смены тут. Авось пронесет.

Бревна не распускали. Вчерашняя смена поработала с огоньком, необрезная доска была свалена в несколько куч. До конца рабочего дня мы ее стругали, обрезали и аккуратно слаживали в штабель. Назад возвращались в звенящей тишине. Уши словно заложены ватой, как оно обычно бывает, когда поленишься нацепить беруши. В наказание мы были лишены возможности наслаждаться чарующей песней леса во время вечернего моциона на пути к дому. Ближе к ночи, когда мы пили чай, слух более-менее вернулся.