Лилия Бишева - Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая

Внутри воронки что-то было, и это что-то заставило ведьм разом охнуть. Внезапно чёрная опора, на которой сидел Варгаров переломилась в основании. Почти у самой земли, в свободном падении его подхватила разбушевавшаяся земля. «Чужой! Чужой!» – доносилось эхо от земляных ведьм, полное злобы, пока юноша, сидя и опираясь на ладони, плыл в потоке песка, гальки и глины на дно карьера.

Они вошли в чёрную тень, исчезли голоса ведьм, и юноша увидел огромный металлический короб. Глубокая тишина и дыхание смерти окружали его. Ржавые язвы и спутанная в трещинах плесень на чёрном как вакса коробе наводили ужас. Со скрипом открылось незаметное окно, оттуда вырвалась сплошная, как вечность, тьма.

Варгаров отвернулся, в поисках путей, спасения, бегства. Он приставил ногу в углубление земли, вскарабкался чуть выше, приготовился к прыжку, но тут случилось страшное, затылком он почувствовал дыхание, холодное, влажное, жуткое. Его охватил ужас, сейчас …вот-вот…

Он медленно сполз к земле и увидел её. Своим высоким лбом, втрое больше человечьего, мантикора упёрлась в юношу и захрапела, как разъярённое животное.

Долгое время Варгаров слышал только стук своего сердца. Никогда, никогда он не видел подобных созданий. Посеребрённые волосы, грязными сосульками прилипали к женскому лицу, серому и грубому; чёрные глубокие глаза из подлобья горели, словно две далёкие свечки. Она раскрыла бездонную пасть, осклабилась и угрожающе побренчала неотёсанными как бревенчатый забор зубами, разрушенными и поваленными.

Густые и сросшиеся брови мантикоры взобрались друг на друга, а тело приподнялось над юношей так, что ему удалось рассмотреть жужжащие за спиной крылья. Женщина издала утробный звук, со свистом выпавшим из горла, и, играя, поволокла сырые от слюны зубы к его подбородку.

Вдруг старуха наклонила голову набок, и не отпуская оцепеневший от страха взгляд юноши, прислушалась. Что-то пошло не так. Мантикора подкинула голову вверх, и чудовищный, сотрясающий землю, крик, распилил тишину надвое. Запах холодной стали ударил в нос, что-то чёрное мелькнуло за ней. Очевидно, мантикора была не одна. Она отпрянула от юноши, но не успела, тело опутали длинные, как канаты, чёрные щупальца. Послышались щелчки и фиолетовые вспышки. В последний раз она открыла рот и повержено, превозмогая боль, захрипела. В её голосе чувствовалась сила, но она угасала. Её руки, как в припадке, поддёргивались, будто сопротивлялись, а тело обмякло – сдалось.

Тут всё прекратилось. Образ странного создания рассеялся, испарился. В туманном воздухе повис шёпот: «У-бий-ца…Убийца…Убийца…», а над ним угрожающе склонились три серые фигуры.

ГЛА ВА 4

НОЧНАЯ ГОСТЬЯ

-На месте мантикор, я поступил бы так же. Они поняли, с кем имеют дело, вот и дали дёру!

Пип. Пип. Пип.

–Просто не верится, как он так её пф… пополам!

–А поверить придётся. Удивительно, но Магме это на руку.

Пип. Пип. Пипппп…

–Отключай аппарат, готово!

–Даже и не думайте ко мне прикасаться! – вдруг негодующе вмешался Варгаров, слушавший до этого разговор невидимок с закрытыми глазами. Его сердце колотилось, как и прежде – с шумом. В ту же секунду ему вспомнились мантикоры, и все впечатления, связанные с ними. Он облегчённо выдохнул, здесь их не было, но холодный пот, как и тогда, принялся за своё – не остановить. И кроме того, на его голове было что-то мокрое и тяжелое, оно сдавливало виски игло-присосками.

–Да мы и не думали…– запротестовали невидимки.

–Это что? Коровье вымя? – сердито перебил Варгаров и рывком содрал с головы аппарат, издающий тонкий, отрывистый писк. Тот тут же смолк.

–Нет, не коровье… э-э….чего-то … там!

–Вы уверены? – поморщился в отвращении юноша, – А с виду, не скажешь.

Кусок розовой живой плоти лежал в углу и подергивался как в припадке.

Варгаров неуклюже потёр лоб и наткнулся на что-то чрезвычайно приставучее. Пальцы еле разлепились, пришлось вытереть их о простынь, как раз там, где виднелись два продавленных и округлых углубления. Невидимки сидели вместе с ним на кровати. Юноша чувствовал себя совершенно убитым. Пытаясь прийти в себя, он встряхнул головой и развёл руками:

–Пора домой.

Cобираясь встать, он с интересом оглянулся. Сквозь пелену глаз удалось понять, что он находится в синей комнате. Она была уютной, обустроенной. На обтянутых лазурной тканью стенах красовались рисованные животные и вьющиеся растения. Роскоши особенной не было, вместе с тем, периметр комнаты окружала старинная мебель, зеркала и часы. Венцом великолепия служило высокое окно с узорчатыми сапфировыми шторами, забранными набок золотистыми фестонами. Комната излучала тепло и терпкий аромат лилий.