Игорь Ягупов - Обманувший дьявола

Поморцев перевел дух, отпил еще несколько глотков чаю и продолжил свой рассказ:

– Так вот, стало быть, о моей семье. У нас история этого происшествия передавалась из поколения в поколение. Потому что уж слишком большая была обида. Не простили ее Поморцевы. А как же можно было не обидеться, спрошу я вас? Да, приметы были на месте. Да только не все было так гладко, как представлено в официальном рапорте. Я уж молчу о том, что никто не удосужился измерить хотя бы рост найденного убиенным человека. А ведь данные Прова, хотя бы описательные, неточные все же были в распоряжении полиции. Но на них никто не обратил внимания перед вопиющим фактом наличия двух основных примет. Да только, как я уже сказал, с ними не все было гладко. Перстень, когда труп поднимали, соскользнул с пальца. Это притом, что покойный вовсе не выглядел изможденным. И даже если допустить, что Пров за время своих бегов отчасти похудел, то уж не настолько, чтобы впившийся до того в палец перстень теперь с легкостью соскакивал с руки. Впрочем, и одежка на трупе была явно не по размеру – велика, как с чужого плеча. Но и это еще не самое главное. Палец-то – нет, не тот, с перстнем, а изуродованный в детстве мизинец, – кровоточил. Как хочешь, так и понимай. И селяне то видели, не только наша семья. Требовали более внимательного расследования. Сказывали о пропаже Акима. Да только полицейские чины на то никакого внимания не обратили. Что ж, в полицию всегда шла служить одна дрянь. Рану на пальце землей присыпали, чтобы крови не было видно. Так и записали себе в отчет: мол, найден беглый злодей. А в деталях, что не сходились, никто разбираться не стал. Кому был нужен Аким? А Прова они искали. И даже уже не с тем, чтобы вернуть его барину. Леопольдов давно о том деле забыл и никакого давления на полицию не оказывал. Да в том была беда, что за четыре года бегов Прова подозревали в ряде убийств, учиненных в округе. Так что власти за ним охотились с особым рвением. И очень удачно, можно сказать, поймали.

– Значит, вы предполагаете, что Пров убил вашего прапрадеда? – пробормотал Андрей.

– Молодой человек, – вновь хихикнул Поморцев, – не хватает еще, чтобы мы с вами сейчас перессорились из-за наших предков.

– Да я не в том смысле, – хмыкнул Андрей.

– Он ли убил или не он, – продолжил краевед, – Аким ли то был или нет. Наверняка теперь сказать нельзя. Но то, что мы имеем полное право предположить подобное, отрицать нельзя.

– А Акима так и не нашли, насколько я понимаю? – поинтересовался Андрей.

– Нет, не нашли, – скрипнул Поморцев. – Весьма любопытен, а по прошествии стольких лет, я бы сказал, даже комичен и еще один факт. Поскольку полиция решительно не знала, что делать с трупом, опознанным ею как Пров Киржаков, она не нашла ничего лучшего, как захоронить его там же, в Погорельцеве, на местном кладбище. И чудное дело – прошло уже полторы сотни лет, а могила та цела. Как будто ждет кого-то. Просто чертовщина какая-то. Впрочем, об этом я уже рассказывал вам во время вашего первого визита.

– Может быть, родственники приглядывали? – предположил Андрей. – За могилой, я имею в виду. Ваши родственники, Поморцевы. Если в семье считали, что там Аким.

– Может, что и так, – охотно скрипнул его собеседник. – Да дело в том, что род Поморцевых давно перевелся. Остался я один. Да и тот бобыль. Еще с довоенных времен никто из нашей семьи в Погорельцеве не жил. Хоть бы даже и за эти годы, а могила должна была прийти в упадок.

– В упадок! – фыркнул Андрей. – Да от нее и следа не должно было остаться. Я был на старом, как они его называют, кладбище в Митрошине. Там нет ни одного дореволюционного захоронения.

– То-то и оно, – хихикнул Поморцев. – А она целехонька. И крест деревянный стоит. Вроде даже как будто с позапрошлого века. Я сам видел. Навещал, так сказать. Чудеса да и только.

При слове «чудеса» Андрей невольно вздрогнул – так не вязалось оно с тем, что происходило в последнее время вокруг него. Он опять вспомнил об Ане, и его сердце в очередной раз сжалось в комок, готовый, казалось, выпрыгнуть у него изо рта. Впрочем, сердечные приступы стали мучить его так часто, что он, похоже, перестал обращать на них внимание. И страх смерти, который их сопровождал, постепенно притупился.

– Что-то вы побледнели, молодой человек, – озабоченно констатировал Поморцев своим скрипучим голосом, внимательно глядя на Андрея.– Может, водички?

– Нет, спасибо, – только и смог выдавить из себя Андрей, зашедшись удушливым кашлем.