Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях

– Ну как, я рассказывал как ты и что. Как мне помогаешь, как к лекциям готовишься. Вообще. Какая ты стала.

– Какая, папа? – смеялась Лиза.

– Взрослая, – вздохнул отец.

– Ну, это про меня, ладно. А что ты говорил «про нас»? Про меня и Митю? Что?

– Да, ну, дочь, забудь. Это я так. Сболтнул. Шутили мы.

– А что шутили? Про меня? Папа! Ну, скажи, скажи! – Лиза теребила его за рукав.

– Да, ну, дочка. Это все наши стариковские фантазии, не бери в голову.

– Да что брать-то? Ты ж ничего не сказал, папа? – Лиза уже не на шутку заинтересовалась.

– Да так, – задумчиво глядя куда-то в стену, начал что-то вспоминать Андрей Григорьевич. – Это мы с Наташей про судьбу говорили, как оно бывает в жизни. Хотели ж тогда духовно породниться, да, если б я с твоей мамой не уехал, так и сталось бы. А так я Дмитрию крестным не стал, и теперь можно…

– Что можно, папа?

– Ну, можно, если что, вам между собой пожениться, препятствий к этому нет, – выдал секретные переговоры Полетаев.

Лиза хотела возмутиться тем, что ее будущность, ее саму обсуждают, пусть и близкие люди, но у нее за спиной. Сказать, бросить отцу резкий ответ, от досады, от раздражения – что это в них с Натальей Гавриловной бродят недоконченные между самими собой в юности отношения, вот они и перекладывают свои несбывшиеся мечты на детей. Не спросив их, не думая об их чувствах. Но тут же вспомнила Егоровну, как та говорила про обиду хороших людей, да про нерешенные сердечные дела, да язычок-то и прикусила. И после долгой паузы, когда все клокотавшее внутри улеглось, улыбнулась.

– И хозяйство всё в одних руках сосредоточить! – «окая» как некий старый дед нараспев произнесла она, сведя все к шутке, но довольно ехидно продолжила: – Я и Митя? Папа, это мысль! Теперь буду звать его не иначе как «женихом».

– Не сердись, дочка. Вот, ты смеешься, значит, не сердишься. Да?

– Да, папа. Главное, чтобы он нашелся побыстрее.

***

Сегодня был один из важных дней в жизни города – торговля до обеда была остановлена, а многие учреждения не работали вовсе. Утром Егоровна рано разбудила Лизу. Они поднялись, собрались и слились по дороге с теми несколькими тысячами горожан, которые ежегодно провожали чудотворную Оранскую икону крестным ходом. Почти полтора столетия назад спасла она нижегородцев от моровой язвы, о чем из уст в уста передавали очевидцы предание, как отступала напасть и не могла перешагнуть тех улиц, по которым пронесли лик Богородицы. В память об этом спасении ежегодно после Пасхи, из года в год, из рода род, из поколения в поколение приносили икону Оранской Владимирской Богоматери в Нижний Новгород для всеобщего поклонения, а летом она совершала обратный путь в Оранский Богородицкий монастырь. Более пятидесяти верст сопровождали ее горожане и жители губернии. Последней остановкой на территории города был Крестовоздвиженский монастырь, дальше шествие направлялось к Арзамасскому тракту и перемещалось уже за околицу.

Памятуя опасения отца, так и не пожелавшего сопровождать их, Лиза с няней, приближаясь к окраине, стали вглядываться в боковые улицы и переулки, заполненные повозками, ожидающими окончания процессии. Единицы из них пытались вклиниться в поток пеших людей.

– Да не дошли еще, доню. Будет ждать, где и в прошлом годе.

– А если там уже было не встать, если все заполонено и пришлось искать другое место? – волновалась Лиза, потому что народу сегодня было что-то очень уж много и шли все довольно плотно.

– Да ни свет, ни заря, как отправился. Да найдем! – няня была невозмутима и уверена в Кузьме, который должен был подхватить их и отвезти обратно домой.

– Хорошо, что я взяла зонтик, а то бы солнцем напекло, – зачем-то сказала Лиза и тут же пожалела.

– Напекло? – взволновалась Егоровна. – Да, уж какой час на солнцепеке! Ну, все, давай выбираться отсюда поближе к краешку. Действительно пора!

Как ни отнекивалась Лиза, няня оттащила ее в первый попавшийся переулок, нашла тенечек и велела не сходить с этого места, а сама отправилась искать их коляску. Лиза стояла и наблюдала, как все дальше удаляются сверкающие на солнце хоругви, поднятые на высоких древках, как затихает вдали колокольный перезвон. Она смотрела вслед пыльному облаку, поднятому сотнями ног и думала, что по этой самой дороге можно добраться и до Лугового. За этими мыслями ее и застал Сергей Горбатов, тоже высматривающий кого-то в толпе.

– Здравствуйте, Лиза! У Вас такая тоска сейчас была во взгляде! А я и не думал, что Вы настолько набожны.