Инга Багрова - Нет проблем? Найду!

Я был зол. Нет, сначала был шок, когда на меня летело тело и, вопреки всем законам драки, летело горизонтально. Сработали рефлексы и ударом кулака я отбил приближающийся снаряд. В следующий миг до меня дошло, что это не может быть человеком. И тут оно заговорило. Голос у существа был хриплы и низкий, обороты незнакомые, но суть была понятна. За ту минуту, которую я прислушивался и таращился на существо, я узнал много новых, но крайне оскорбительных выражений. Пусть и не человек, но талант! Радовало, что техномагическая связка работала и все, что это чудо генетики вещало, было записано и прошло обработку переводчиком. Я поразился глубине проработки матерной речи.

А потом, в ответ Лере раздался рев и мне стало не до запоминания. Шагнув за Лерой к двери, я увидел огромного монстра с желтой кожей, круглой рожей и, поразившими меня до глубины души, босыми ногами. Ноги, к слову, были, наверное, сотого размера. Я ошалело разглядывал говорящее чудовище в фартуке и с боевым топором за поясом, что упустил начало разговора. А потом оно заржало, и я с трудом удержался на ногах. Я все пытался осмыслить картинку перед глазами и как-то объяснить это себе, когда понял, что разговор перешел на меня. Меня назвали задохликом?! Меня?! Не думал, что такое возможно, но я не нашел слов достойного ответа. А потом оно назвало меня девочкой и я понял, что речь не вернулась, но желание убивать появилось. Даже инстинкт самосохранения затопила ярость. И, в тот момент, когда я был готов кинуться на эту груду мышц, оно меня похлопало по плечу… Ярость ушла, злость затаилась и я отчетливо понял: я – задохлик. Ощущение было такое, что на меня сверху упал мешок цемента, но не сухого, а уже с песком и водой. Упал, и попрыгал на плече. Пока я собирал себя и проверял кости, оно снова громыхнуло. Я не ожидал такой подставы и меня снесло звуковой волной.

Куда я попал?!

Дарех освободил нам столик у стены. Что примечательно – окна рядом не было. За столом до нас вроде кто-то был, но разглядеть я не успела – отскребала Беса от пола.

– Блин, Задохлик, – пробурчала я, – будь мужиком – встань сам, а?

– Я … – начал Бес, но голос Дареха прервал его речь

– Льерра, тащи задохлика, я твой любимый столик очистил!

И вот задуматься бы мне хоть на секунду о таком потрясающем стечении обстоятельств, что и в Таверну легко дошла, и Дарех меня почти ждал, и гномы, и близнецы-эльфы Иэль и Аэль, разрешившие так себя называть друзьям, неспособным запомнить и выговорить их имена, и вампир Саул, и оборотень Ервер.... Но умные мысли тем и прекрасны, что дошли до меня лишь много времени спустя, когда уровень попадоса в хитросплетения случайностей начал становиться настолько очевидным, что выть и вспоминать ругательства стало бесполезно.

Последствия той пьянки отчасти помнила я сама, отчасти рассказал мне Бес, которого теперь в нескольких мирах именовали только Задохликом, а сам он корпел над иным именем и клялся, что больше ни за что не назовется именем целой расы. Еще приходили ехидные послания от Иэля с Аэлем, но чаще от последнего, потому как Иэль был много гуманнее своего брата. Пару раз я успела встретить на улицах Ринаара хихикающего Саула под личиной, три раза даже успела поймать, и он щедро добавил подробностей к общей ужасающей картине. Мне казалось, что даже местная бездомная живность при виде меня покатывается, что намекало, жирно так, что Ервер тоже успел навестить меня и поделиться подробностями, но почему-то не со мной.

А ведь так все мирно начиналось! Дарех натаскал еды, приволок кувшин пива, и мы славно поели. Или я, потому как Бес хмурился и обижался на задохлика. Почему обижался на меня – вот этого я понять так и не смогла, поэтому не прониклась и выкинула из головы его обиды.

Когда я крикнула Дареху, чтоб принес еще кувшин для Беса, у которого слишком тяжелая душевная травма, то недалеко от нас за столиком группа в плащах с капюшонами оскорбилась. Как оказалось, мелкая нечисть, именуемая аккурат бесами, возмутилась, что такого задохлика кто-то посмел назвать Бесом. Я пожала плечами и меланхолично сказала, что он сам себя так назвал. Ребята еще больше обиделись и начали рассказывать Бесу подробности, по которым его мать не могла иметь отношений с очень гордым народом, в процессе живописали анатомические моменты несовместимости и невозможность чисто технического исполнения. Вот уж не знаю, почему мужики так звереют, когда кто-то начинает сомневаться в качествах их родительниц? Казалось бы: ну как какие-то левые и незнакомые бесы могут знать что-то о родительнице Беса, если никогда ее не видели и даже не знали о ее существовании, ан нет, Бес озверел и быстро, и достаточно метко, перекидал в бесов, нда, тавтология, сначала все столовые приборы, а потом недоеденный ужин. Что примечательно, не только свой, но и мой. И вот я бы и дальше слушала, и любовалась, если б бесы не взвыли, что так их еще никто не оскорблял, потому как помоями не обливал. Это был мой ужин! Кстати, Дарех, несмотря на привычность ситуации, тоже присоединился к побоищу, заявив, что бесы с этого момента и порога Таверны не переступят. Знатный мордобой получился. Если б не Дарех, было бы много сложнее. Короче, местами подпаленные, местами поломанные, изрядно побитые и не совсем вменяемые бесы были жестко отлевитированы за дверь с предварительным принудительным опустошением карманов. Как пояснил Дарех, вызывающий им лекаря, – "оплата неустойки". На всеобщее счастье в этом эпизоде Бес еще не вспомнил об огнестреле на поясе и отрабатывал только задохлика – бился руками и ногами.