Константин Малахов - Молния среди леса

Док внимательно меня слушал, но смотрел в стол, словно там шли картинки с пояснениями к моим словам.

– Ах да, – припомнилось мне, – его еще называют Повелителем Молний.

И в ту же секунду небо над крышей разорвалось мощнейшим ударом грома. Мы оба задрали взгляд вверх.

– И вы, Митт, считаете странным увидеть этот…опознавательный знак в нашей местности, – подытожил Костомаров.

– Ну конечно! – воскликнул я и заговорил быстрее. – Ведь это означает несколько вещей: что здесь был или есть кто-то, кто бывал в США, мало того – бывал у самого Тесла, который работает не в торговом центре, а в очень удаленной лаборатории, куда даже журналисты попасть не могут. Причем еще и увез оттуда что-то из оборудования. У кого мог быть такой доступ? С кем станет общаться ученый? Разве что…

– С другим ученым, – доктор вперил в меня свой немигающий взгляд.

Я вскочил с табурета, зацепился за столешницу, но даже не обратил на это внимание.

– Точно! И как же Хуртинский подходит под такого человека. Смотрите док: какой-то явно авторитетный ученый, раз за ним посылают людей в такую глушь, – я рассказывал это не только доктору, но и стенам вокруг, возле которых наверняка стояли невидимые зрители. – Раз он такой серьезный специалист, то вполне мог бывать в других странах и иметь возможность увидеться с мистером Теслой. Очевидно, что у них нашлось что-то общее и Тесла дал ему какой-то из своих приборов. Наш Хуртинский возвращается домой, происходит революция и он, чтобы продолжить какое-то грандиозное исследование уезжает в глухой лес. Продолжает свои опыты, живет отшельником, становится полностью нелюдимым.

– Хорошая версия, Митт, очень хорошая, – доктор забарабанил пальцами по столу. – Выходит, что все эти красноглазые чудища – результаты каких-то его экспериментов.

– Ну конечно, – я позволил себе немного снисходительности. – Он, наверное, и не думал о том, что пугает людей. Полностью погрузился в работу.

– Да уж. Еще бы чуть раньше за такое вполне могли поднять местный бунт. Избу спалить, возможно вместе с хозяином. Но сейчас и возмущаться то особо некому, в нашем Чернолесье по крайней мере. Вы говорите, он был не так уж далеко от наших подземных жителей. Любопытно, это имеет отношение к его работе либо это еще один…населенный пункт?

Я тоже задумался. Из головы совсем вылетел факт про свет под землей. Отказываться от только что выстроенной версии ну совсем не хотелось, и я стал размышлять, втягивая Костомарова в мозговой штурм.

– Неизвестно, однако…вы кажется упоминали плотника, который здесь раньше жил и чью резьбу я обнаружил около того входа? Я к чему – может быть жители там прячутся? Или Хуртинский сам предложил им новое место. Может временно, – перебирал я все возможные варианты.

Корней Аристархович помолчал, затем съел ложку варенья, не спеша, со вкусом и уже затем сказал:

– Нет смысла долго гадать. На суд мы его все равно вряд ли поведём. Нужно сходить к сему господину и поговорить. Может он не злодей, а как вы подметили – не замечает эффекта от своих действий. Возьмем с собой председателя.

– Просто вот так вот прийти и сказать – мы знаем обо всех ваших делах? Прекратите это пожалуйста?

– Ну, а почему нет? – Костомаров скрипнул табуретом и стал подыматься на костылях. – Мы ведь не знаем, что он замыслил и только его реакция на наши вопросы может помочь это прояснить. Толи он начнется отпираться от содеянного, то ли устыдиться, или, что вероятнее всего, скажет, что мы ни черта не понимаем и лишь мешаем ему.

– И что мы тогда будем делать?

Костомаров направился к двери исподлобья смотря ровно вперед.

– Настаивать, – он обернулся ко мне. – Не стоит откладывать это в долгий ящик, друг мой.

– Вы правы, док, но… – я немного замялся, пытаясь весело составить фразу, – а можем мы отложить не в долгий ящик, а в близкий? Я очень быстро…поем.

Мне было почему-то стыдно, словно я какой-то избалованный мальчишка, которому захотелось кушать и стою тут, топаю ножкой. Возбуждение заглушило мой голод, но сейчас первую партию в моем организме исполнял именно он.

После принятия пищи (док настоял, чтобы я поел как следует, а также выпил очередной чудодейственной настойки) мы бодро зашагали в деревню. Костомаров все так же взглядом пробивал себе путь, а я буквально дрожал от возбуждения или неопределенности, схожее чувство испытываешь, когда готовишься выступать перед толпой или сдавать экзамен.

Председателя долго искать не пришлось – он стоял во дворе, опершись на ветхую деревянную тачку и о чем-то беседовал с Наседкиной. Мы поздоровались и Костомаров вкратце обрисовал общую ситуацию и наш конкретный план.