Александр Кондратов - Сталь против Пламени

«Нужно слушаться» – Промелькнула мысль.

И тут вдруг я опомнился. Словно озарение на меня снизошло, или же ушат воды холодной вылили, пускай и в переносном смысле, не знаю. Но в один момент, когда я уже сделал шаг к телеге, неожиданно мысли максимально прояснились. Посмотрев злобно на старика, оказавшегося совершенно не тем, кем показался изначально, я сделал шаг назад, поднимая арбалет.

– Выстрелишь в бедного старика? – Спросил старик с наигранно жалостливым лицом. Но теперь было глупо врать.

– Прекрати прикидываться, демон. Или кто ты там. – Проговорил я, на крупицу выпуская уже достаточно послушную ярость, сжигавшую могильный холод и не дававшую пустоте завладеть сознанием. Я чувствовал, как по телу разливается жар, сердце забилось чаще, а рука крепче сжала арбалет.

– Умный раб, догадливый! – Улыбнувшись жуткой улыбкой, старик стал меняться прямо на глазах.

Его лицо потрескалось и осыпалось прахом, обнажая белёсый череп. Глаза глубоко впали, полностью исчезнув в тёмном провале глазниц, а на их месте загорелись красные огоньки, прожигающие душу лучше огненной плети. Тело деда иссохло, а одежда плотно припала к нему, темнея и уменьшаясь. Вместо узды в руках нежити появился кривой потрескавшийся посох, из трещин которого лился пугающий зеленоватый свет, будто бы в них были спрятаны маленькие светодиоды.

Лошадь тоже изменилась, лишившись всего своего мяса, что логично. Обнажённый костяк, тем не менее, сохранил облик животного, вот только там, где должна быть шкура, клубилась тьма, и лишь глаза светились колдовским зелёным огнём, а грива языками пламени развевалась в воздухе.

Мешки в телеге деда зашевелились, но мертвец шикнул на них, и те присмирели подобно ручным псам. Посмотрев на меня горящими глазницами лысого черепа, который украшала лишь узкая полоска железа со слабо светящейся вязью магических рун. Если бы не недавняя битва, когда приходилось убивать и мертвецов, и страшных существ, и даже могучего демона, то я бы сейчас окаменел от страха. А так во мне хватило остатков храбрости на то, чтобы поднять ощутимо нагревшийся арбалет и нажать на спусковой крючок.

– Тварь! – Прошипел демон. Его посох, точнее, маленький кристалл неправильной формы в навершии, блеснул зелёным светом, окружив лича едва заметной простому глазу прозрачной плёнкой.

Болт врезался в эту защиту и мигнул, изобразив подобие взрыва у могущественного фиолетового снаряда, которыми стрелял крылатый демон в недавнем бою. Но этого мигания хватило, чтобы плёнка лопнула, блеснув ярким даже ослепляющим светом.

– Увидимся, – махнув рукой мертвецу, я побежал прочь с дороги, протирая слезящиеся глаза. Но личу, похоже, свет был неприятней!

Сзади раздалось яростное ржание лошади, а так же ругань нежити с применением местных эпитетов. Уносясь со всех ног, я даже не оглядывался, с сожалением отмечая, что вокруг ровное, граничащее с лесом лишь в трёхстах метрах впереди. К этому лесу я и бежал.

Раздавшееся гудение заставило меня тут же изобразить фигуру высшего пилотажа и упасть носом в рыхлую землю. Над головой с шумом пролетел небольшой шар, сотканный из зелёного пламени и обдавший меня сильным жаром. Шар взорвался в воздухе метрах в двадцати впереди, окатив меня волной горячего воздуха и осыпав землёй.

Поднявшись, я снова побежал, перепрыгнул образовавшуюся от взрыва небольшую воронку и запетлял, двигаясь зигзагом. Мертвец выпустил в меня ещё несколько разнообразных гадостей, одна из которых, напоминающее маленькое облако, полностью состоящее из мух, едва не поразила меня. Но, услышав позади подозрительное отвратительное гудение, я позволил себе на секунду остановиться и, подняв самострел, выстрелил в это облако. Болты, так удобно взрывающиеся при попадании в цель, спасли меня. Мух разнесло в пух и прах.

– Проклятый мертвяк! – Ругался я, добегая до ближайшего дерева. – Чтоб на твоей могиле собак выгуливали!

Зря я это сказал, потому как лич, вероятно, услышал, хотя я был далеко. Иначе он бы не взорвался (в прямом смысле) огромным чёрным облаком и не покрыл им всё поле. Из всего поля в районе небольших холмиков, ошибочно принятых мной за кротовьи норы (а что, тут жуки со стиральную машинку, почему бы кротам не быть такими же?), стали вылезать пожелтевшие от времени костяки. Орда скелетов, поднятых оказавшимся непомерно сильным личем (который поначалу недооценил меня, защитившись слабейшим заклинанием), пошла на меня.