Николай Ревизов - Стражи круга жизни

– Берег…

Услышав голос девушки, Нат проснулся. Еще было темно, но вода уже не светилась.

– Возьми правее, – подсказывала Ветта.

Нат повернул весло, и вскоре лодка коснулась песка. Они недолго подождали рассвета. Когда стало чуть видно, Нат выпустил из лодки воздух. Сложил ее и вновь укрепил на груди – лодка могла пригодиться. Он вспомнил про свой страшный сон, и хотел уже, было рассказать о плывущем драконе девушке, как вдруг в нос ему ударил запах знакомого болотного смрада, тянувший с воды, и он тревожно задумался, но Ветта уже торопила его. Они двинулись по песку и камням в сторону, куда она махнула рукой.

В себя Уге Че пришел на чужом корабле. Адмирал сидел в кресле напротив, заметив, что реликтон открыл глаза, прогудел:

– Давай поговорим, нам здесь никто не помешает.

Уге Че, собирая мысли, осмотрел каюту. На убранство здесь особого внимания явно не обращали, простую обстановку оживлял лишь ковер, висевший на стене, с ослепительно блестевшими скрещенными клинками, да изображение страшного божества, что было укреплено над дверью.

– Я что, в плену? – поинтересовался он.

– Нет, капитан, ты у себя дома! – забасил овруид.

– А в чем дело?

– Долго мы тебя искали, – у адмирала было хорошее настроение. Уге Че терялся в догадках, а Обе-рруд продолжал:

– Ты, оказывается, хорошо воюешь! Ладно о тебе сообщили информационные службы, а то бы…

Но все-таки, что это значит?

Пройди сюда, – адмирал поднялся и пропустил капитана в соседнюю каюту. Посередине ее располагалось внушительных размеров кресло, по бокам его стояли два крепких овруида.

– Садись! – предложил Обе-рруд.

Уге Че, пожав плечами, сел. Овруид, который стоял справа, быстро опустил на его голову металлический шлем и раздался щелчок. Капитан стал засыпать. Когда он проснулся, в каюте был лишь адмирал.

– Ну, вот и отлично, – произнес тот, заметив, что гость пришел в себя.

Капитан чувствовал в теле дискомфорт, было что-то с ним не так. Он видел по-другому, четко и красочно, лицо его горело, словно оно было обветрено, по телу обильно катили капли пота. Уге Че хотел было встать, но адмирал удержал его:

– Подожди, вначале я тебе расскажу одну историю…

Уге Че послушно замер в кресле.

– Это случилось на Овуре, я тогда еще не был стар, во мне были силы, – Обе-рруд пожевал пустыми губами. – Тогда мы завидовали реликтонам, ох как завидовали. Мы им подражали во всем, даже внешне пытались походить, и надо сказать, мы в этом преуспели. Мы много позже поняли – это овруиды избранная раса, что это нам надлежит быть повелителями Пределов!

– Интересно, – хмыкнул Уге Че.

– Так вот, – продолжал адмирал, – однажды на Овуре в катастрофе погибает семья реликтонов – отец, мать и ребенок, к тому времени в наших лабораториях было много младенцев, которым пытались придать не только внешность реликтонов… Мы дали знать, что будто бы ребенок остался жив, и реликтоны забрали вместо подобного себе ребенка-овруида! Этот ребенок воспитывался вместе с реликтонами. – Обе-рруд замолчал.

– Ну а дальше?

– Теперь ты можешь пройтись! – разрешил адмирал.

Капитан встал и как-то неуверенно прошел по каюте, ощущение дискомфорта не оставляло его. Адмирал тоже поднялся, подошел к стене и раздвинул шторы, за ними оказалось зеркало.

– Ну-ка, взгляни на себя! – предложил он.

Уге Че прошел к зеркалу, взглянул на незнакомого овруида и… его сердце упало.

– Так значит, тот ребенок – это я!

Старик, заметив, что бывший реликтон в ужасе, успокоил:

– Потерпи немного, все пройдет, в тебе заговорит голос крови, я уверяю тебя, ты не пожалеешь, что овруид! Твоя жизнь только начинается!

Капитан Уге Че – Ана Уоштри, широко расставив ноги, стоял перед зеркалом. Уге Че – реликтон умер, Уге Че – овруид еще не родился. Разум понимал все, что с ним случилось, но душа бунтовала. В иллюминатор смотрели яркие звезды, под ногами мелкая дрожь работающих двигателей – атакующий крейсер "Пророк победы" ходко шел на Овур…

Когда огромный шар планеты повис за иллюминатором, Уге Че сказал себе:

– Чему бывать, того не миновать!

С космодрома, к дому адмирала, их вез экипаж, конструкция которого явно была рассчитана тащиться за животным, а не иметь собственный двигатель, хотя по улицам столицы Овура сновало множество весьма современных средств передвижения.

– Так повелось издревле, – объяснял Обе-рруд, – знатный овруид должен отличаться!