Михаил Позняк - Кружок веселого волшебства

– Делитесь впечатлениями. Каждый говорит за себя.

– Мне показалось, будто что-то пришло к нам, и девушки сразу изменились.

– Да, стали как-то ярче – Ринат переводил взгляд с одной на другую. – И если бы я не знал, что это невозможно, у них изменился цвет глаз.

– И какие у меня теперь глаза? – заинтересовалась Таня, – всегда были серые, а у Ленки почти голубые.

– А теперь почти что зеленые – ответил Ринат.

– Хорошо, что не желтые, или не красные, – ухмыльнулся Серега.

– На вас с Ринатом через пару дней поглядим – парировала Лена.

– Да, кстати. По графику завтра я, а послезавтра Ринат, я не путаю?

– Да, все так. – Подтвердил Гарик, – А потом кульминационный момент – торжественный вызов демона!

Настал момент расставания, Сергей и Ринат как обычно пошли провожать девушек. Хотя Сергей был готов признать, что теперь от сестер веяло такой силой и уверенностью в себе, что приставать к ним на улице не рискнул бы самый конченый ловелас. Скорее они сами взяли бы себе все что им нужно.

Сестры поднялись в свою квартиру, и привычно вышли на балкон. Внизу мерцал первыми огнями вечерний город.

– Завтра город узнает о нас – сказала Таня, и черты лица ее странно заострились.

– И никто не уйдет просто так! – подхватила Лена, подмигивая позеленевшим глазом.

И обе хрипло расхохотались.

Эдик возвращался домой на привычном автобусе 18-го маршрута. Мысль о том, что он остался один, была ему почему-то неприятна, но напрашиваться жить у Гарика, было как-то совсем уже неприлично. Автобус ехал, покачиваясь, мимо кинотеатра «Россия», по Новослободской улице, мимо Савеловского вокзала… К моменту поворота на улицу Добролюбова, Эдику показалось, что он задремал. И что он видит страшный сон, как к стеклу автобуса прижимается страшное окровавленное лицо, потом по нему ударяют две руки, и сползают вниз, оставляя кровавые следы. В следующий миг Эдик осознал, что стоит посреди автобуса и, задыхаясь, тычет пальцем куда-то в пустоту.

– Что с вами, молодой человек? – кто смотрел сочувственно, кто с опаской.

– Автобус человека сбил… – просипел наконец Эдик.

– А, вы тогда тоже при этом были? – закивал головой пожилой мужчина с портфелем, – Да, именно здесь. Мне потом тоже кошмары снились.

Эдик был уверен, что впервые об этом слышит, но на всякий случай кивнул головой.

Когда Эдик вышел из автобуса, совсем уже стемнело. Он пошагал в сторону дома, обуреваемый покаянными мыслями: «Не надо было мне пить водку наравне с ними. Они вон, какие здоровые бугаи. А мне наверно – не дано. Потому, что у меня другие таланты!» Мысль о талантах согрела и взбодрила его, поэтому к моменту входа в очередной слабоосвещенный двор, он полностью успокоился. И даже удивился, услышав тихий плач. Эдик обернулся по сторонам, и увидел прижавшуюся к стене худенькую девушку, уткнувшуюся лицом в ладони. Ее плечи периодически содрогались от рыданий. Неравнодушный к чужим страданиям, особенно хорошеньких девушек, Эдик не мог пройти мимо. Он подошел поближе.

– Девушка, что с вами случилось? – спросил он как можно более сочувственным тоном, – Почему вы плачете? Как вас зовут?

– Верочка. – Девушка заплакала еще громче. – Я так хотела, чтобы все было хорошо! Я так хотела как лучше! А он…

– А что он? – в какой-то момент Эдику почему-то совсем не захотелось знать «что – он». Но было поздно.

– А он меня убил!!! – девушка подняла голову, и на Эдика уставились нечеловечески-мертвые глаза на грязно белом лице.

Какое-то время выпало из сознания Эдика полностью. Когда он снова осознал себя, он стоял в том же дворе, роняя слезы и слюни разом, и мелко трясясь. А не падал он лишь потому, что за плечо его держал участковый.

– Очнулись, молодой человек? Больше не будете орать на весь район? – участковый явно не понимал, что происходит, но искренне хотел разобраться, – Вы из 28-й квартиры, верно?

– Ве-ве-ве-верочка… – проблеял Эдик, – Он ее убил.

– Верочку убил? – с подозрением переспросил участковый, покрепче перехватывая плечо Эдика.

– Да, худенькую такую. В белом.

– Молодой человек, как вас, Эдуард кажется? – участковый явно что-то начал понимать, – Вы что мне тут голову дурите?

– Ээээ? – Теперь не понимал уже Эдик.

– Того негодяя еще в семидесятом поймали, и высшую меру дали.

– Кому дали?

– Тому, который Веру Пряжкину убил и в мусоре закопал.

– Извините, я наверно заучился. Экзамены, сессия – Эдику уже было все равно, что говорить.