Диана Гримм - ЗООПАРК. Книга 1. Deslumbrante

– Деслюмбранте, – перебил он и приблизился. – Твои глаза. Их нельзя никому видеть, – прошептал он и снова приковал её взгляд к себе. – Удивительно, как ты вообще дожила до двадцати двух лет, и никто не убил тебя ради таких ослепительных глаз, – он погладил её по щеке, отчего девушку передёрнуло.

Усмехнувшись, Мясник опять направился к своему заветному чемоданчику.

– Чем в этот раз порадуете? – боязливо спросила Немезида. – Введёте сыворотку правды?

Но мужчина ничего не достал оттуда, просто закрыл и, вернувшись к девушке, присел рядом. Он аккуратно взял её прикованную кисть в свои тёплые руки и нежно погладил бледную кожу. Потом достал маленький серебряный ключ и освободил её. Немезида была в растерянности от действий доктора и подозревала, что эта доброта неспроста. Она потёрла ноющее запястье и с недоверием посмотрела на мужчину.

– Как работает «Сотня»? – очередной раз спросил он.

Немезиде уже изрядно надоело это хождение по кругу, но сдаваться она не собиралась. Она отвела глаза в сторону и прошептала:

– Я ненавижу вас.

– Меня все ненавидят, – улыбнулся доктор. – Но придёт время, когда ты скажешь мне спасибо.

– Обязательно, – с обидой в голосе вымолвила Немезида.

Мясник глубоко вдохнул и вызвал Антона. Едва тюремщик появился на пороге кабинета, приказным тоном скомандовал:

– В карцер её!

Антон без промедления надел на руки заключённой наручники. На выходе она обернулась и взглянула на своего мучителя глазами, полными слёз. Во взгляде мужчины она заметила тоску и подавленность. Он точно не хотел причинять ей боль. Но почему продолжал это делать?

«Может быть, в его организм тоже вживлён чип? – предположила Немезида и покинула кабинет. – Но он же доктор! Неужели не может от него избавиться?» – с такими размышлениями девушка медленно шла по коридору в сопровождении молчаливого Антона.

Камеры карцера также находились на нулевом уровне, поэтому заключённая оказалась в жутком помещении уже через десять минут.

Тёмно-серые стены. Тусклая жёлтая лампочка за частой решёткой. Холод. Пронзительная тишина. Антон снял наручники и печально посмотрел на девушку. Он так ничего и не сказал. Молча запер тяжёлую стальную дверь и оставил девушку в полном одиночестве.

Немезида прошлась по пустому помещению и, усевшись на пол в углу комнаты, обхватила колени руками. Она не знала, сколько времени выдержит на таком лютом холоде, и что помимо этого ждёт её в карцере, но всячески подбадривала себя надеждой и решительным настроем всё преодолеть.

Время, проведённое в этой камере, казалось вечностью. Немезида боролась со сном, часто расхаживала по карцеру, растирая замерзающие руки и ноги. Вскоре уже перестала чувствовать пальцы рук. Жажда и голод всё усиливались, пока девушка не почувствовала полное изнеможение. Она больше не могла прогонять сонливость и всё-таки уснула. В этот раз очередное воспоминание врезалось в её память. Это был Бао. Он сидит напротив неё и виноватым голосом тихонько говорит: «Прости меня, Немезида. Это я напал на тебя в лазарете». Его плечи дрожат. На глазах блестят росинки слёз. Где-то позади стоит, скрестив руки на груди, ухмыляющийся Мясник. Секунда-другая, и Антон уводит опечаленного Бао. Яркая чёрно-красная вспышка – Немезида проваливается в глубокий сон.

***

– Я тебе обед принёс, – отталкивающий голос Мясника так и не оставлял её в покое.

Немезида хрипло простонала и приподнялась с ледяного пола. Она посмотрела на самодовольное лицо мужчины измученными глазами и заметила в его руках пластиковую тарелку, на которой лежал какой-то тёмный кусок. Доктор сидел на корточках напротив Немезиды и внимательно смотрел на неё.

– Как тебе здесь? – спросил он, поставив тарелку рядом с ней.

– Ещё лучше, чем в корпусе, – прохрипела девушка и почувствовала резкую боль в горле.

– Совсем голос пропал. Так и помереть можно. Ты поешь. Местные называют это мармеладом.

Немезида перевела взгляд на тёмно-коричневое желе, от которого несло запахом авиационного керосина.

– Это отходы из топливных баков? – произнесла она, посмотрев в глаза своего мучителя.

– Какая разница? – ухмыльнулся он. – Ты уже сутки без еды и воды. Радуйся тому, что дают. Хотя ты всегда можешь рассказать о «Сотне» и получить амнистию, – его глаза заблестели.

– Почему Бао напал на меня? – неожиданно спросила она.

Веселье с лица Мясника как рукой сняло. Он заметно разозлился: