Александр Харыбин - Пятый всадник

Хотя, меня это абсолютно не огорчает – ведь мне все равно досталась лучшая из всех. Тут я представил мою жену, мою Машуню и почувствовал глухое раздражение от атмосферы суматохи вокруг. Боль от потери была гораздо сильнее физической. Меня захлестнуло ею целиком. Тем временем Наталья – так звали врачиху – деловито обошла всех, расспросила о самочувствии. Подошла к моей кровати, поглядела на прикрепленную в ногах табличку с графиком температуры.

– На что жалуемся, больной?

Интересное обращение к пациентам у медперсонала. Ведь обратишься так к человеку в нормальной обстановке – непременно оскорбится. В обычной жизни если больной, так обязательно на голову. Хотя, здесь здоровых и не должно быть. Значит, все правильно.

Я вежливо ответил, что уже намного лучше, боли в груди почти исчезли, кашель мучает меньше. Пока говорил, заметил, что в её огромных глазах появился интерес. В другое время в ответ на это обязательно выдал бы какую-нибудь шутку. Не то, чтобы начал флиртовать, а просто из вежливости дать понять молодой симпатичной женщине, что она мне интересна. Мне кажется, всем женщинам важно чувствовать к себе мужской интерес. Но сейчас я был на это просто не способен. Пережитое постоянно давило грузом, не давая расслабиться ни на мгновенье. Кажется, она осталась разочарована моим неприветливым тоном. Не обижайся! Я ведь совсем не хотел тебя обидеть. Если бы ты знала, что со мной произошло, то поняла бы.

– Если все будет так идти дальше, то дней через десять можно будет выписываться – сказала она довольно холодно, тут же повернувшись ко мне спиной. Значит, все-таки, обиделась, а зря. Похоже, женщины, привыкшие к повышенному интересу у мужчин, уже простое отсутствие знаков внимания воспринимают так, будто их оскорбили.

Тем временем, все шло своим чередом. Дни проходили, похожие один на другой, словно вороны на линии электропередач. Организм потихоньку приходил в нормальное состояние – слабости уже практически не ощущал, боль в груди пропала, да и кашель стал намного легче. Я стал готовиться к скорой выписке. Поздно вечером, когда выключали свет и все, наконец утихомиривались, строил планы на будущее. То, что мне вдруг совершенно случайно достался чужой паспорт, который, вдобавок ко всему, никогда не будет считаться утерянным, облегчало мою ситуацию. По крайней мере, проверка документов мне будет не страшна – рожа моего тезки на фотографии не так уж сильно отличается от моей собственной. Если, конечно, постричься налысо. Но еще лучше бороду отрастить. Она неплохо маскирует.

Насчет бороды я впервые подумал, когда, умываясь, взглянул на свою обросшую физиономию в зеркало. Сперва хотел попросить кого-нибудь из медперсонала купить в киоске бритвенный прибор и ликвидировать недельную щетину. Но, поразмыслив, решил, что борода может пригодиться.

К шумной компании молодежи я уже привык. Видимо, так же, как привыкают к громким звукам живущие рядом с железной дорогой или аэродромом. Но взамен появилась другая напасть – необычайно въедливый и любопытный мужичонка, который занимал соседнюю кровать. Я просто не знал, куда спрятаться от его постоянных расспросов. Он доставал меня везде, где только можно. Если бы из нашего отделения выпускали, то еще можно было попробовать уйти куда-нибудь подальше, но мы, инфекционники, сидели взаперти, как в тюрьме. Уйти можно было разве что в туалет или общий зал. В туалете долго не просидишь, в зале мужики обычно смотрели по телевизору футбол или дурацкие сериалы. Где бы я не находился, этот тип тут же прилипал ко мне, начиная рассказывать о себе и навязчиво пытаясь выудить хоть какие-нибудь сведения обо мне.

Поначалу закралось подозрение, что он засланный казачок из органов, но внешность его очень слабо увязывалась с представлением об облике тайного агента: небольшого росточка, плюгавенький, с маленькими близко посаженными, прямо-таки, свиными глазками. Хотя внешний вид часто бывает обманчив.

На всякий случай придумал себе легенду, которая, мне хотелось надеяться, помогла бы избежать лишних расспросов насчет потенциальных общих знакомых. По этой легенде я сам работаю в Москве, куда приехал из Петрозаводска, а в поселке Большевик просто прописался у малознакомых людей за деньги. Место работы в столице указал то же самое, что и патрульному на вокзале. Петрозаводск также всплыл не случайно. Там я был несколько лет назад по служебным делам и успел немного познакомиться с городом. Любопытный мужик вряд ли был там хотя бы раз.