Глеб Васильев - Стакан

Как-то раз, взяв пару рюмок настойки, я подсел за столик незнакомца и заговорил с ним на пустяковую тему, вроде погоды и прироста поголовья бобров. Чужак разговор охотно поддержал. Мы выпили по рюмке, потом он меня угостил выпивкой, затем опять я его и так далее. Ближе к ночи, когда от выпитой настойки у меня уже двоилось в глазах, я, словно бы между прочим, поинтересовался, какими судьбами мой собутыльник оказался в наших краях. Тот ответил, что путешествует по миру. Дескать, ему нравится бывать в новых местах, знакомиться с разными людьми и все в таком духе. Хоть я ни разу не видел, чтобы он с кем-то общался, в тот момент значения этой нестыковке не придал. После мужчина обнял меня за плечи и прошептал на ухо, что сразу понял – я отличный мужик, настоящий друг и достоин того, чтобы узнать тайну.

Этот подозрительный тип нашептал мне, что он – настоящий волшебник. Несмотря на изрядное количество выпитой можжевеловки, я не поверил ему. Тут он начал сыпать теми фактами, знать которые ему никак не полагалось: назвал имена моих родителей, жены и сына, пересказал пару историй из моей жизни и даже вспомнил, откуда у меня шрам на лбу. Я всем говорил, что поранился на охоте. В действительности же мне было стыдно признать, что однажды я переусердствовал с поглощением настойки, поскользнулся в уборной и ударился головой о край нужника. Не показав волнения, я заявил, что владение информацией не доказывает причастности к магии. Тогда собутыльник, имени которого я так и не спросил, предложил в качестве доказательства с помощью своего волшебства сделать волшебником и меня. Решив, что это трюк, и чужестранец попросту дурачит меня, я согласился. Хитрый гад сказал, что нет ничего проще – мне достаточно лишь вслух произнести фразу «желаю стать волшебником». Эх, тогда у меня еще был шанс. Но, как ты догадываешься, я его безвозвратно упустил.

Едва я повторил ту фразу, незнакомец прокричал «наконец я свободен» и разразился взрывом жуткого хохота. На моих глазах он начал стареть так, как будто за секунду проходило не меньше десятка лет. Его лицо пожелтело и покрылось пятнами, глаза затуманились и стали молочно-белыми, волосы поседели и выпали, а зубы сгнили прямо в безобразно распахнутом рту. Не переставая хохотать, он стремительно сморщивался и усыхал, пока не превратился в скелет, обтянутый пергаментной кожей. После этого волшебник рассыпался, не оставив ничего, кроме одежды и пригоршни праха. А я… стал волшебником.

Поначалу все было не так уж плохо. Я быстро привык к тому, что могу мгновенно узнавать все, что только происходило или происходит на земле. Выполнять желания мне тоже понравилось. Сперва у этого таланта обнаружился лишь один недостаток – я мог воплощать чьи угодно мечты, кроме своих собственных. Но я легко справлялся с этим. Достаточно было попросить сына или жену загадать то, чего хотелось бы мне – и дело в стакане. Семья была в полном восторге от моего магического могущества. И жена, и сын в буквальном смысле получали все, о чем только могли подумать. Из родного захолустья мы переселились в лучший город земли – Экстраполис. У нас был не дом, а настоящий замок с высокими башнями, роскошным цветущим садом и озером, в котором резвились сказочные морские животные. Моя жена щеголяла в фантастических нарядах, поражая воображение горожан умопомрачительными драгоценностями, а игрушкам ребенка мог позавидовать любой взрослый.

Проблемы начались, когда моей жене стало нечего хотеть. От скуки и из хвастовства она проболтались, что ее муж волшебник. Конечно же, ей никто не верил, пока она не стала загадывать такие желания, исполнение каких всех бы поразило.

Попросила жена телегу, которая могла бы по человеческому приказу своим ходом ездить. Сделал – хорошая штука получилась, быстрая. И на рынок за покупками на ней удобно было кататься, и в гости, и вообще куда захочешь. Всем телега по нраву пришлась, все такую же для себя захотели. А мне что, жалко что ли? Стали мои самоходки по Экстраполису рассекать, детишек в школу развозить, стариков катать, тяжести с места на место транспортировать – ничего ж плохого, сплошная польза. Правда, многовато таких тележек я сотворил. Заполнили они собой улицы настолько, что до того же рынка было бы пешком быстрее дойти, чем в очереди из самоходок стоять. Но горожане предпочитали, сидя в телеге больше времени потрать на ожидание, чем ноги напрягать.

Однажды жена пожаловалась мне, что ей скучно – все ее товарки так подолгу в дорожных очередях на телегах торчат, что потом времени у них только на работу и детей хватает. Чтобы подруги супруги моги с ней вдоволь общаться, попросила она облегчить женский труд в Экстраполисе. Захотела, чтобы у швей были приспособы, которые бы сами шили да вышивали, чтобы у доярок штуковины появились, самостоятельно с коров молоко собирающие, у поварих – печи самоготовящие, и так далее в том же духе. Опять же я вреда никакого не усмотрел, выполнил ее желание весьма успешно – все женщины довольны остались.