Грант Льюи: Астрология для миллионов

Ведение астрологического дневника — наилучший способ обучения подлинной персональной астрологии. Ваши планы на будущее будут подкреплены неопровержимыми доказательствами. На каждого из нас планеты воздействуют по-своему. Как вы вскоре поймете, движение планет имеет определенный смысл, а астрологический дневник поможет вам уяснить разницу между общими и конкретными значениями.

Невозможно поверить в то, что с момента смерти Гранта Льюи прошло уже 39 лет и что сейчас ему было бы 88 лет от роду. Так же невозможно поверить и в то ,что уже 39 лет прошло с тех пор, когда я закончила колледж и перебралась из Аризоны в Бостон. Во время недавней поездки в Аризону провела один день в Таксоне, где обедала с членом бостонского филиала NCGR Бетти Бакстер. Мы долго обменивались сведениями и любопытными случаями из жизни Гранта Льюи и его коллеги Карла Пейна Тоби – двух выдающихся людей . которые внесли такой большой вклад в астрологию середины ХХ века . Именно в Таксоне я в последний раз виделась с ними обоими: с Льюи – в 1951 году и с Тоби – в 1977.

Первый астролог-психолог

На обратном пути, проезжая через пустыню в сторону Феникса , я целых два часа размышляла о прошлом и в особенности – о подробностях моей последней встречи с Грантом Льюи. Она состоялась в жаркий майский день 1951 года , в то время я заканчивала государственный университет Аризоны. Мне предстояло попрощаться с человеком, который первым посвятил меня в тайны астрологии.

Грант Льюи был Близнецом до мозга костей. Когда он писал о потребности Близнецов в свободе и самобытности, он имел в виду прежде всего себя. Предметом его пристального внимания были циклы и транзиты планет, но вместе с тем он стал одним из первых астрологов-психологов. Он утверждал, что астрология имеет особую ценность для родителей и учителей, которые с ее помощью могут лучше понять своих подопечных и руководить ими. Большое значение он придавал индивидуальным различиям и считал, что гороскоп дает человеку право быть уникальным, избавляет его от необходимости оправдывать ожидания общества и окружающих. Грант Льюи вовсе не был фаталистом. Он верил в свободу воли и в то же время признавал, что в жизни человека судьба играет заметную роль. Грант Льюи ненавидел запреты и ни в коем случае не был абсолютистом. Ему нравилось вести диалоги, он внимательно выслушивал своих клиентов. Этот человек некрепкого сложения был молод в душе, его глаза всегда поблескивали, словно он над чем-то посмеивался.

Льюи получил прекрасное образование и степень бакалавра по английскому языку и литературе в Колумбийском университете. Прежде чем начать работу в сфере издательского бизнеса и стать профессиональным астрологом, он преподавал английский в Дартмутском колледже. За свою непродолжительную литературную карьеру он успел написать сотни статей для астрологических журналов, два романа и всего две книги по астрологии. Его смерть в возрасте 49 лет стала трагедией.

Обзор гороскопов «сильных мира сего»

В последний год жизни Грант Льюи занимался преимущественно многочисленными оппозициями и квадратурами, которые должны были образовать Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун в 1951 — 1956 годах. Он успел ощутить влияние первой оппозиции Юпитера и Сатурна в апреле 1951 года, а также первой квадратуры Юпитера и Урана в мае 1951 года, но умер прежде, чем Сатурн образовал квадратуру с Ураном, Сатурн соединился с Нептуном, а Уран оказался в квадратуре с Нептуном.

Грант Льюи обращался к прошлому, исследуя оппозицию Юпитера и Сатурна в 1930 году и квадратуру Юпитера и Урана в 1931-м. Он занимался историей и изучал исторические циклы на примере жизни великих людей. Эти сведения принесли наибольшую пользу при толковании гороскопов.

Я познакомилась с Грантом, когда выбрала в качестве специальности английскую литературу: он предложил мне изучить гороскопы литераторов, чтобы понять, что же они пытались сказать человечеству на самом деле. Мне пришлось в числе прочих составить и исследовать гороскопы Томаса Харди, Достоевского, Чарльза Диккенса, Марка Твена и Ральфа Уолдо Эмерсона; я помню приятное удивление Гранта, когда я возбужденно рассказывала ему о своих открытиях, сделанных с помощью этих гороскопов. Незачем говорить, что я воспользовалась этими сведениями во время написания глубоких аналитических трудов об этих писателях, однако Грант не советовал мне упоминать об астрологии в разговоре с другими преподавателями, чтобы не вызвать у них предубежденного отношения к моим работам (в настоящее время положение едва ли изменилось к лучшему). Грант только посмеивался, когда я передавала ему слова других преподавателей о моей «поразительной проницательности» и «аналитическом складе ума».