Елена Хаецкая: Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс

Аларик Зальцман или просто Рик (актер Мэттью Дэвис) — ранее учитель истории в школе Мистик Фоллс, а ныне — профессор истории окультизма в колледже Уитмор, бывший охотник на вампиров и Улучшенный Древний

Это очень одинокий подросток. Пьянство и наркотики не могут заменить ему близких людей, а вот по-настоящему близкие люди — такие, как Елена, — его бесят. Для девушки, которая ему нравится, он слишком маленький. Но он и потом будет тянуться к женщинам старше себя. В нем есть какая-то огромная нерастраченная сила любви и сострадания — гораздо большая, нежели в Елене. В отличие от добродетельной сестры, Джереми не склонен осуждать. Он сам побывал плохим, очень плохим, неприятным, неопрятным, пьяным, обкурившимся, глупым, слабым. Для него не имеет значения, что девушка Вики — доступная и недалекая, что Анна — вампир и вообще призрак, что Бонни — старше его и ведьма, что Аларик — алкоголик, что Деймон — убийца. Он сторонится лишь тех, кто пытается учить его жить. И мы видим, как, отбиваясь от доброжелателей, постоянно раня себя об острые углы, совершая ошибки и неумело раздаривая свою способность любить и прощать, Джереми взрослеет.

Взрослеет, хорошеет и наращивает мышечную массу…

…Много-много веков назад приплыли к берегам Америки белокурые викинги. Их мать, могущественная ведьма, в союзе с другой, еще более могущественной (и чернокожей — интересно, откуда она взялась?) ведьмой, решила уберечь своих дорогих, своих драгоценных детей от неизбежной смерти.

Почему? Да потому, что люди, среди которых поселились наши викинги-пришельцы, оказались не простыми людьми. Аборигены Америки — индейцы — были оборотнями. И раз в месяц, когда луна становилась полной, они превращались в волков и напрочь теряли всю свою человечность. Не отдавая себе отчета в своих действиях, они атаковали все живое и запросто могли убить не-оборотней.

Как всякая родительница, мать наших героев очень боялась за свое потомство. Тем более что одного ребенка она все-таки потеряла.

И тогда мать создала заклинание, которое сделало ее детей бессмертными.

Афиша сериала «Древние»

Заодно это заклинание сделало их вампирами. Теперь они не могли умереть обычной смертью. Правда, они стали по-особому уязвимы. Их убивал солнечный свет. (Пришлось делать кольца-обереги). Их можно было уничтожить деревянным колом, изготовленным из древесины особого белого дуба. Этот дуб семья благоразумно сожгла. Но пепел тоже достаточно смертоносен. Кроме того, пара досочек от этого дуба, естественно, была припрятана и в нужный момент возникла из рукава.

Что еще… Да, вербена! Как мы помним, вербена фатально ослабляет вампира и лишает его способности гипнотизировать жертву и внушать ей, что «все в порядке», пока кровосос питается кровью прямо из ее вены.

Ну и еще напрягает необходимость постоянно убивать живых людей.

Плюс к тому — ядовитый укус оборотня.

В общем-то, не слишком хорошо защитила мать своих детей, но это, по ее мнению, все-таки было лучше, чем ничего.

И тут открылась одна неприятная вещь. Дело в том, что старший сын был у мамы вовсе не от папы — Клаус рожден от кого-то из местных, он изначально был оборотнем. А когда мать превратила его в вампира, появился первый на земле гибрид. Неубиваемый совсем. С остальными еще можно как-то совладать, хотя Первородные по определению гораздо страшнее и «прочнее» всех остальных вампиров, — но Клаус — это просто ужас что такое. А учитывая его постоянное чувство униженности из-за того, что он незаконнорожденный, Клаус — просто монстр.

Самый близкий к Клаусу человек — это второй его брат, Элайджа. Элайджа делает, в общем-то, все, что прикажет Клаус. Его наперсник, правая рука, верный друг, вассал, обожатель.

Инаковость Клауса прекрасно создается тем обстоятельством, что в этой роли выступил английский актер Джозеф Морган. Его английскость в мире чрезвычайно «пестрых» в этническом отношении американских актеров подчеркнута и отчасти даже гипетрофирована.

«Семья — это не те, кто тебя балует и следует всякому твоему капризу. Это те, кто сражается за тебя и за кого сражаешься ты». (Клаус Майклсон)