Елена Хаецкая - Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс

Прекрасная Кэтрин тут же завела роман с обоими братьями. И обоих покусала. И обоим давала пить свою кровь.

Если ты умираешь с кровью вампира в организме, то спустя какое-то время оживаешь — уже как вампир. Но твое превращение в вампира не будет завершено, если ты сразу же после оживления не выпьешь человеческой крови. (А просыпаешься ты от смертного сна, понятное дело, чертовски голодным).

Актриса Бьянка Лоусон в роли Эмили Беннет

И в эти краткие часы между пробуждением и окончательным превращением у бывшего человека есть выбор: он может либо выпить человеческой крови и окончательно примкнуть к сонмищу «детей ночи», либо отказаться от этого, подавить жажду и естественное желание жить и умереть окончательно и бесповоротно. Зато умереть человеком.

Красивый, правильный и наивный Стефан даже не догадывался о том, что Кэтрин поит его своей кровью. Но Деймон — он знал. Он знал о Кэтрин всё, он любил ее такой, какая она была, и хотел сделаться таким же, как она. Чтобы провести с ней вечность.

Тем временем старшее поколение Отцов-основателей (и в том числе Джузеппе Сальваторе) готовило своим деткам крайне неприятный сюрприз. Основатели точно знали: в городе обосновались вампиры. Причем не какой-то единичный, случайно забредший сюда вампир, а целый анклав. Чем-то понравился кровососам этот тихий южный городок, и они поселились тут целыми семьями.

И старшее поколение — мэр, шериф, члены городского собрания, — в глубокой тайне и весьма тщательно подготовило массовую облаву на вампиров.

В день истребления всех вампиров оба брата дружно попытались спасти свою возлюбленную. И обоих сыновей суровый Джузеппе пристрелил, как собак, без всякого сожаления. Стефан и Деймон умерли, упав на землю друг возле друга…

Каково же было разочарование Деймона, когда от смертного сна пробудился не только он, но и его брат! Ведь Кэтрин обещала лишь ему…

А Кэтрин, так уж вышло, хоть и крутила роман с обоими, любила по преимуществу Стефана. Деймон — он тоже ничего, но Стефан лучше.

На съемочной площадке телесериала «Дневники вампира»

Деймон же вообще оказался куда более ранимым, чем его братец. Он был просто потрясен всеми последними событиями — вероломством Кэтрин, жестокостью отца, крушением надежд и предстоящей ему бесконечной жизни кровососа, боящегося солнечных лучей. Лучше уж умереть, умереть человеком, окончательно и бесповоротно. Именно Стефан заставил Деймона изменить выбор и выпить человеческой крови. После этого оба юных Сальваторе сделались вампирами, а объединяло их желание отыскать и вернуть Кэтрин Пирс.

Кровавая баня в Мистик Фоллс произошла в 1864 году, когда все вампиры были перебиты или заточены особым заклинанием (для чего были привлечены дополнительные ведьмы) в подземелье местной церкви.

И вот спустя столетия братья Сальваторе вернулись. Стефан захотел пожить нормальной человеческой жизнью, поучиться в школе, пообщаться с подростками, а Деймон нашел, как ему казалось, способ разрушить заклятье, добраться до подземелья церкви Мистик Фоллс и освободить Кэтрин.

И все было бы хорошо: хороший брат Стефан заполучил бы хорошую Елену, а плохой брат Деймон заполучил бы плохую Кэтрин… Но в сериале «хорошо» не бывает — иначе невозможно было бы развивать сюжет. В сериале все складывается неожиданно и, как правило, плохо для героев.

А то, что плохо для героев, — весьма хорошо для зрителей.

Афиша по случаю выхода нового сезона телесериала «Дневники вампира»

Вампиры, при их почти неограниченных возможностях, исключительно зависимы от своего тела. Что, собственно, не должно удивлять: ведь они по сути — живые мертвецы. Тело и эмоции — это все, что у них есть. Им приходится тратить довольно много усилий для того, чтобы просто оставаться «на плаву», создавать себе некие искусственные условия, позволяющие им продлевать свое бытие и получать от данного факта удовольствие.

Вампир постоянно голоден. Он постоянно ощущает ток крови людей, находящихся рядом. Ему постоянно приходится сдерживать себя. Будь иначе — он бы просто ел, ел и ел, пожирая человека за человеком, пока кто-нибудь догадливый не ткнул бы его колом в сердце.