Дэвид Вебер - Венец рабов

- Хммммм, - Оверстейген задумчиво потеребил подбородок, а затем пожал плечами, издав звук, подозрительно похожий на смешок. - Если задуматься, я вообще-то тоже не припоминаю, чтобы она когда-либо сделала хоть что-либо, что могло бы заставить меня проникнуться особой заботой в отношении неё.

- Значит, так тому и быть, - в свою очередь пожал плечами Зилвицкий, после чего выражение его лица посерьёзнело. - Тем не менее, капитан, думаю, я буду спать немного спокойнее, зная, что лейтенант Григгс - и Веб - могут в моё отсутствие рассчитывать на вашу поддержку.

- Польщён, определённо польщён, - пробурчал Оверстейген. - Замечательно, капитан Зилвицкий. У меня нет намерения вмешиваться в дела принцессы, но я постараюсь хотя бы издалека приглядывать за ними.

- Весьма вам признателен, - сказал Зилвицкий, обращаясь к аристократическому лицу на экране своего коммуникатора с искренностью, которая слегка удивила его самого. Пожалуй главная ирония ситуации заключалась в том, что Антон понимал, что говорит правду: он действительно чувствовал себя лучше, покидая Эревон, зная, что на сцене остаётся Оверстейген. Если забыть о его маньеризме, капитан был весьма компетентен, и… даже такому человеку как Зилвицкий было трудно не испытывать к нему симпатию. - Спасибо.

- О, не за что, капитан,- ответил Оверстейген с ещё одной едва уловимой улыбкой. - Оверстейген, конец связи.

Гидеон Теплтон принял решение и поднялся на ноги.

- Удвоить - или утроить, как потребуется - наблюдение за моей сестрой. В отсутствии Зилвицкого у нас вскоре должна появиться возможность нанести удар. Лучшего шанса у нас не будет.

Его помощник Авраам выглядел несколько сомневающимся.

- Кузен, у неё по-прежнему есть телохранители. Зилвицкий их с собой не взял.

Гидеон, презрительно оскалившись, пожал плечами.

- Это всего лишь мускулы. Мозгов рядом с ними больше нет.

Оскал стал шире.

- Если вообще можно назвать "мозгами" того, кто только что сделал нечто настолько глупое как Зилвицкий. Предоставить женщин самим себе! Вот увидишь, Авраам: не успеешь оглянуться, как шлюхи займутся блудом. Это у них в природе. А поскольку мантикорцы оказались достаточными кретинами, чтобы пожаловать моей сестре титул "принцессы", та сможет преодолеть возражения своей охраны.

Он снова уставился на стену, словно черпая уверенность в её пустоте.

- Тогда они выйдут на открытое место. Именно тогда мы и нанесём удар.

Танди четверть часа изучала место встречи, прежде чем наконец решила, что ловушки тут нет.

Вообще-то, если придерживаться военного понимания термина "ловушка", то она пришла к такому выводу за две минуты. Остальные тринадцать она провела, пытаясь разобраться в собственных эмоциях. Которые представляли собой другую разновидность ловушки. Танди обнаружила, что находит одновременно раздражающим и интересным то, что перспектива обеда с Виктором Каша вызывает у неё ощутимое предвкушение, и даже возбуждение.

"Почему?" - задавала она себе вопрос, всматриваясь в молодого человека, сидевшего за столиком ресторанчика в одном из не самых почтенных районов Мэйтага. Через электронный занавес, отгораживавший ее кабинку от общего зала, Каша был Танди прекрасно виден. Она выбрала этот ресторан для встречи именно из-за этой его особенности, дававшей ей возможность прийти пораньше и провести рекогносцировку, прежде чем действовать. Лейтенант-коммандер Ватанапонгсе предоставил ей право отказаться от встречи, если она заметит что-нибудь подозрительное. Если она решит уйти, то сможет просто выскользнуть через задний ход так, что её никто и не заметит.

Может быть. Она уже начала задумываться, не попала ли с этими чёртовыми шпионскими играми в лигу на голову выше своей собственной. Танди, как ни крути, была любителем. Возможно талантливым любителем, имевшим ещё и преимущество обширной военной подготовки. Но ей было известно, что Виктор Каша в этом деле был профессионалом… и вполне возможно одним из лучших.

Первое, что она отметила относительно Каша, это что тот также пришёл заранее. Вообще-то, он уже сидел за столом, когда Танди появилась в кабинке. К вопросу о предусмотрительности.

Вторым было то, что его, казалось, совсем не интересовало окружающее пространство. Он ни разу не покинул своего места, и, похоже, только раз бросил взгляд по сторонам. Каша заказал крепкий кофе, которым славились эревонские рестораны, и проводил время медленно его смакуя и одновременно читая что-то на встроенном в стол дисплее. Для сторонних глаз мужчина просто коротал длинный обеденный перерыв, ожидая появления подруги. Однако она чувствовала, что не более чем через минуту после своего появления Каша уже полностью оценил окружающую обстановку.